Вельяминовы. За горизонт. Книга 1 (СИ)

– Звезды какие крупные. Здесь тоже вокруг глушь, как в Перми… – София, заложив руки за спину, вертелась по дорожкам катка:

– У нее хорошо получается, она вообще спортивная… – Павел поймал поводок бросившегося ему под ноги мопса. Он услышал возбужденное тявканье, веселый голос Нади:

– Сейчас получишь какао, с печеньем. Запомни, комната семь, на втором этаже. У нас есть свободное место, для кровати. Думаю, воспитатели возражать не станут…

Сначала Павел увидел черные, тяжелые волосы девочки, собранные в небрежный узел. Смуглая рука, неловко, протянулась вперед, она погладила мопса:

– Очень хорошенький. Я помню, что у нас была большая собака… – Надя поставила пса на дорожку:

– Павел, давай сюда термос… – девочка спохватилась:

– Это наш младший брат, он ровесник тебе и Софии… – Павел открыл рот:

– Мне никто не сказал, что ты негритянка… – Аня отозвалась:

– Не сказали, потому что это неважно… – девочка слабо улыбнулась:

– Спасибо большое. Термос я спрячу, его не найдут… – Павел сглотнул: «Ты из Африки?». Аня фыркнула:

– Она родилась и выросла в СССР. Ее зовут Света… – теплые пальчики коснулись руки Павла:

– Света, да. Я рада, что с вами встретилась… – Аня, деловито, взглянула на часы

– Побежали. Надо покататься с горки, если мы на озеро вышли… – снег скрипел под ногами, в темном небе мерцали звезды. Обернувшись, Павел помахал маленькой фигурке девочки, у зарешеченного окна изолятора: «Скоро увидимся!».

На завтрак Давиду принесли пышный омлет, из деревенских яиц, с английским беконом, овсянку на сливках и кофе.

Он обосновался в кабинете начальника медицинской части. Майор робко предложил ему занять одну из пустующих комнат на этажах интерната. Давид, холодно, отозвался:

– Во-первых, мне нужна спецсвязь, а, во-вторых не след, чтобы ваши воспитанники меня видели. Я нахожусь на особом положении, товарищ майор медицинской службы… – по глазам врача Давид понимал, что младший коллега считает его, по меньшей мере, полковником. Покуривая сигару, он изучал записи разговоров с негритянкой:

– Или даже генералом, но меня никогда не влекла военная карьера. Мне достаточно звания частного консультанта, тем более, у меня есть ордена… – в разговоре с майором Давид заметил:

– Как я и обещал, я просмотрел ваше меню, и внес туда изменения. Не стоит давать детям столько сладкого. Лучше перейти на естественные источники сахара, например, фрукты… – он указал на блюдо с зимними грушами, на столе, – и вообще, растущие организмы должны получать больше белка. Это материал, для строительства мышц. Но вы правильно делаете, что варите овсянку. Овес, источник многих полезных элементов… – фарфоровая миска с овсянкой опустела.

Давид рассматривал вычерченную им таблицу. Он лично не говорил с негритянкой. Девочку допрашивал, если можно было так выразиться, начальник медицинской части:

– Тоже из соображений безопасности, – хмыкнул Давид, – но майор неплохо справился, надо отдать ему должное… – позвонив в Москву, новому куратору, доложив, что негритянка заговорила, Давид услышал обрадованный голос:

– Отлично! Подготовьте расширенную справку, Давид Самойлович. Товарищ Серов собирается в ваши края. Вы встретитесь с ним, дадите рекомендации по дальнейшей работе с девочкой… – сегодня служебная «Победа» везла профессора Кардозо в Бузулук.

Давид решил не спрашивать, что понадобилось председателю Комитета Государственной Безопасности в провинциальном заволжском городке:

– Это и вовсе не мое дело, – он затянулся сигарой, – а из Бузулука я улечу обратно на остров… – рядом с городом находился военный аэродром, куда Давид и привез негритянку:

– Удивительно, все-таки… – он, еще раз, пробежал глазами таблицу, – за два года ежедневного гипноза, она восприняла почти всю историю, которую ей внушали. Более того, она заговорила по-русски, пусть и не очень ловко. Английский язык она тоже не потеряла… – Давид задумался:

– И не потеряет, здесь его преподают. Русский она подхватит, у сверстников, на уроках в школе… – девочку звали Светланой, фамилию ей оставили американскую, Мозес. Родители Светы, коммунисты из США, приехали в Советский Союз до войны. Они участвовали в великих стройках социализма, и служили в армии. Ее отца, пилота, сбили американцы, в Корее. Мать, врач, погибла, попав с госпиталем в американский котел. Давид подозревал, что история правдива:

– Рассказ, что называется, перевернули с ног на голову, – усмехнулся профессор Кардозо, – но девочка, кажется, всему поверила… – он, в который раз, пожалел, что невозможно написать статью, по результатам случая:

– Для психологов такое стало бы очень интересным, – решил Давид, – сила внушения, наложенная на душевную травму, дала многообещающие результаты… – он напомнил себе, что о результатах надо судить не сейчас, а лет через десять:

– Посмотрим, что случится с ее памятью. И даже через десять лет еще не все будет ясно. Возможно, подавленные воспоминания дадут о себе знать и позже, как у пациентки Лакана… – красным карандашом Давид отчеркнул информацию, отсутствовавшую в материалах, с которыми работали психологи: