Вельяминовы. За горизонт. Книга 1 (СИ)

– Фюрер, хоть он и не пил, иногда делал исключение, для токайского. Король вин и вино королей… – коммунисты совершенно не умели ухаживать за хрусталем. Феникс сидел в гостиной, своих бывших апартаментов:

– Бокалы выглядят отвратительно, впрочем, чего ждать от какого-то венгерского министра. Но насчет камина, постарались ребята Дудаша… – боевики закоптили белый мрамор, нагревая на огне котелки. Венгры расколотили венецианское зеркало, в раме позолоченного дерева.

На большом балконе, где, летом сорок четвертого, он пил с Цецилией шампанское, торчали трое парней, вооруженных винтовками, с оптическими прицелами. Набережные очистили от сил госбезопасности, однако на мостах через Дунай стояли русские танки. Пачка форинтов затрещала в руках Дудаша:

– Ненадолго, Алоиз. Скоро все красные закончат на фонарных столбах, как эти дамочки, вернее товарищи… – командир отряда оскалил желтоватые зубы.

Феникс не вмешивался в бойню, устроенную отрядом Дудаша в Государственном Банке, за три улицы от особняка, где находилась его бывшая квартира. Командир ударом ноги распахнул прошитую автоматными очередями дверь апартаментов:

– Это реквизиция, – обернулся он, – красные украли здание у народа Венгрии, как украли они деньги… – форинты тащили за ними, в оцинкованных ящиках. Дудаш велел привести в апартаменты женщин, из захваченного при налете, банковского персонала:

– Никого, кроме красных там, все равно, не работало… – он махнул рукой, – а я поклялся убивать коммунистов, пока страна не освободится от их гнета. И вообще, все они доносчики, они бегали в службу национальной безопасности… – Феникс кивнул.

Оставшись в гостиной, предпочитая не прислушиваться к женским крикам, он изучал заляпанный грязью и кровью, наскоро сделанный чертеж. Дудаш, по памяти, набросал расположение подвальных помещений, в бывшем здании гестапо, на проспекте Андраши:

– Мне не все показывали, – развел он руками, – но меня водили наверх, на допросы к Эйхману и другим гестаповским тварям… – Феникс, холодно, подумал:

– Если бы я и навещал Венгрию осенью сорок четвертого, когда гестапо арестовало Дудаша, он бы меня все равно, не узнал. Меня не узнал даже Черный Князь. В Италии, преследуя партизан, мы с ним спали под одной шинелью. Меня вообще никто не узнает, кроме Цецилии, разумеется. Она сразу поняла, кто перед ней…

Феникс наткнулся на отряд бывшего партизана Дудаша и на него самого, в будапештских подземельях. Представившись австрийцем, Алоизом, он сделал вид, что ищет потерявшуюся в беспорядках родню, немцев по происхождению:

– Их не депортировали, после войны, – объяснил Феникс, – мой кузен, квалифицированный механик. Он состоял в партии мелких хозяев… – Феникс ввернул сведения, услышав от ребят, что командир отряда, до ареста коммунистами, представлял партию в правительстве Будапешта:

– Если у твоего кузена есть технические навыки, – заметил Дудаш, – он может сейчас заниматься минами, например, у генерала Кирая… – командир, презрительно, скривился:

– Одно название, что военный. Он коммунист, он пойдет на переговоры с предателем Имре Надем и своими дружками. Но твою родню могли и арестовать… – Дудаш задумался:

– Давай мне список, я поспрашиваю у ребят… – фальшивую родню Феникс придумал от первого до последнего имени:

– Это его займет, а пока разберемся с тем, как проникнуть в подвалы, на проспекте Андраши… – Феникс и сам мог начертить план здания:

– Я там провел немало времени. Однако это вызвало бы подозрения, да и коммунисты кое-что перестроили, после войны… – услышав от Дудаша о начальнике медицинской службы, в отрядах генерала Кирая, Феникс понял, о ком идет речь:

– Проклятая доктор Горовиц и здесь полезла на баррикады. Очень хорошо, я закончу то, что надо было сделать в Венло… – он вспомнил кашемировое пальто, с рыжей лисой, ухоженные, светлые волосы, безмятежный взгляд голубых глаз:

– Она убила партайгеноссе Гейдриха, в Праге. Его кровь не останется неотмщенной. Заодно, я бы пристрелил и ее мужа. Он тоже был врагом рейха. Так легче забрать Фредерику, из Израиля… – сначала ему требовалось найти Цецилию. Потянувшись, Феникс забросил сильную руку за голову:

– В общем, все понятно, – он провел дымящейся сигаретой по чертежу, – завтра надо транспортировать туда взрывчатку, по подземным тоннелям, и готовить атаку. Разнесем оплот красных ко всем чертям… – Дудаш отхлебнул из бутылки токайского:

– Отлично. Оставайся, Алоиз… – он пожевал папиросный мундштук, – нам предстоит очищать Венгрию от красных, как мы очистили Будапешт… – над рекой играл осенний закат. Вихрь взметнул грязную, бархатную портьеру. Поднявшись, Феникс подошел к окну:

– Мы здесь стояли, двенадцать лет назад, с Цецилией… – солнце осветило окровавленные, рыжие волосы повешенной на фонарном столбе, обнаженной женщины. К груди прибили фанерную табличку: «Коммунистическая шлюха». Феникс вспомнил: