Вельяминовы. За горизонт. Книга 2 (СИ)

– Он два месяца водил докторов за нос, пока его не раскусили, – усмехнулась девушка, – но, если Лейзер получит справку, так удобней. Хотя вряд ли, – поняла она, – мало есть людей, разумней него… – она покачала мальчика:

– Ничего, мой хороший. Как говорится, сеющий в слезах, будет пожинать в радости. Мы еще увидим Израиль, Исаак Судаков… – вечером через Свердловск проходило много поездов:

– Куплю билет на завтра, в общий вагон, соберусь и поедем. Не думала я, что опять окажусь в столице. Я все хотела зайти в синагогу, но боялась. Теперь мне стесняться нечего…

Выпрямив спину, Фаина прошла мимо углового дома, с барельефом Горского на памятной доске. Рядом повесили объявление, с расписанием работы квартиры-музея героя революции. Повернув к вокзалу, девушка скрылась в полуденной толпе.

Указка красного дерева скользила по карте, скрипели автоматические ручки. Собравшиеся в большой гостиной склонились над блокнотами. Эйтингон велел офицерам не расставлять стулья на дубовом паркете:

– Здесь не школа, – усмехнулся Наум Исаакович, – приучайтесь участвовать в совещаниях, а не только кивать и записывать. Диваны и кресла вместят с десяток человек. Больше никого и не ожидается… – ему понравился капитан Золотарев, сопровождавший вместе с Сашей, туристический поход. Парню, как помнил Эйтингон, шел четвертый десяток:

– Он тренированный спортсмен, лыжник, отлично стреляет. В случае чего, он позаботится о Саше… – никаких нештатных ситуаций, впрочем, не ожидалось. Вплоть до дня Х, или первого февраля, обе подсадные утки, как называл их Наум Исаакович, не брали в руки оружие:

– У вас при себе и не будет пистолетов… – Эйтингон покачал указкой, – при ночевках в тесноте, в палатке, невозможно скрыть такие вещи. Запоминайте, где вы найдете тайник, днем первого февраля… – днем, по их расчетам, группа должна была начать восхождение на склон горы Холатчахль. Рядом находилась безымянная высота 880, вершины соединял перевал. Тайник с пистолетами оборудовала особая группа, сейчас занимавшаяся поисками Команча:

– В общем и целом, – Эйтингон бросил на стол какую-то коробочку, – оружие вам не понадобится, товарищи. Пистолеты выдаются… – он пощелкал крепкими пальцами, – исключительно ради спокойствия….

Наум Исаакович втайне гордился изящным планом операции. Знакомясь с его заметками, Шелепин хмыкнул:

– Никогда о таком не слышал. Вы считаете, что это сработает… – Эйтингон вздохнул:

– Это много раз срабатывало. Как говорится, что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем… – он добавил:

– Бывает нечто, о чем говорят, смотри, это новое, но это было в веках, прежде нас… – Шелепин нахмурился: «Откуда это?». Эйтингон едва не сказал: «Из «Краткого курса». Стоя у карты, он обвел глазами офицеров, в штатском:

– Мне стало лень его дразнить. Должно быть, я старею… – он был уверен, что Шелепин никогда не брал в руки Библию:

– Но Саша прочел книгу, в рамках атеистического кружка. Ладно, пусть хотя бы так… – мальчик старательно изучал маленькую карту, с указанием места схрона:

– Бандиты так говорили, в Прибалтике, – вспомнил Эйтингон, – кстати, Принцессу и негритянку, Мозес, держат в интернате. В папках его местоположение не указывается, но там могут жить и мои девочки, с мальчиком. Надо завершить операцию, потребовать у Шелепина телефонный звонок… – Эйтингон напомнил себе, что, официально, он еще зэка:

– Я не мерзавка Саломея. Она, наверняка, получает все, что требует… – совещание шло на русском языке, но сообщение о работе с Валленбергом, Саломея делала по-английски. Наум Исаакович бесстрастно переводил капитана Мендес. Обосновавшись в углу, женщина закрылась ярким Life:

– Отсюда она, скорее всего, полетит в Москву. Как говорится дальше… – Эйтингон скрыл смешок, – нет памяти о прежнем, да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые придут после. Она еще получит звание Героя, как получил ее муж. Один я все помню, но и я не вечен. Но мне нельзя погибать, пока я не удостоверюсь, что близняшки и Павел в безопасности…

Операция, как выражался Эйтингон, была классической дымовой завесой:

– Несмотря на безлюдность места, – он вернулся к карте, – наша миссия быстрого реагирования может наткнуться на кого-то по пути. Слухи нам не нужны. Мы сделаем вид, что все происходящее в квадрате, – он очертил примерные координаты, – связано с поиском пропавших туристов… – Эйтингон взялся за коробочку:

– Дымовая завеса, но не простая, а, можно сказать, усиленная… – он велел Саше и Золотареву проверить, как туристы установят палатку для ночевки:

– Точность очень важна, – напомнил им Эйтингон, – выстрелы с высоты 880 произведут ночью, имея целью строго определенный участок перевала… – никто, разумеется, не собирался стрелять по палатке: