Величайшая молитва. Новое открытие революционного послания Молитвы Господа

Затем, задавшись вопросом, как имя Бога становилось святым или освященным, и я прслеживал ответ на этот вопрос в книгах Левит 19 и Бытие 1. В этом тексте святость Бога отражалась в святости Божьего народа, и оба типа святости означали — так же, как в Исход 3 — избавление угнетенных, обездоленных и беззащитных. В этом последнем тексте святость субботнего дня, то есть справедливость равного покоя для всех, происходит от самого сотворения. Это был не просто культовый мандат для Израиля, а призыв творить распределительную справедливость, для всего мира.

Куда мы отправимся дальше? Почему в молитве Господа, строка «придет Царство Твое» следует за «святится имя Твое»? Выходит ли это за пределы этого смысла, или просто повторяет его содержание, даже если с помощью разных слов? Это выходит за пределы смысла освящения имени, предполагая, каким образом имя Бога как того, кто избавляет от угнетения, реализуется для всего мира.

В следующей главе, «Да приидет Царство Твое», будет показано, что библейская традиция, которая используется Иисусом в его молитве Авва, представляет собой альтернативу насильственному состоянию нашего мира и другое видение мира на нашей земле.

ГЛАВА 4. ДА ПРИИДЕТ ЦАРСТВО ТВОЕ

Да приидет Царствие Твое (Матф. 6:10 синод. пер.)

Пусть придет Твое Царство (Матф. 6:10 РБО)

Греческий писатель Гесиод был пессимистом, для которого бокал истории был наполовину пуст — и приближался к опустошению. Примерно в начале седьмого века до н. э. в своем произведении «Труды и Дни» он предполагал, что человечество прошло пять великих эпох или этапов, но в порядке убывания. Золотой, Серебряный, Бронзовый и Героический век окончательно привели к современному для автора железному веку. «Я не хочу быть частью пятой эпохи», — сказал он. «В ней нет места праведным и добрым», но вместо этого «прославляется насилие и зло» (175, 191).

Римский историк Эмилий Сура был оптимистом, для которого бокал истории был наполовину полным и становился еще более полным. Примерно в середине второго века до нашей эры он провозгласил, согласно сборнику Римской истории Веллейя Патеркула, что «ассирийцы были первыми из всех народов, которые создали мировую державу, а затем мидийцы, а после них персы, а затем македонцы. Затем… мировая власть перешла к римскому народу»(1.6). Пять великих эпох мира — это теперь пять великих империй, а Рим — их кульминация. Боги «возвеличили эту великую империю Рима до самой высокой точки, когла–либо достигнутой на земле», так что она стала «всемирной империей» (2.131).

Еврейский пророк Даниил был реалистом, для которого бокал истории не был наполовину пустым или наполовину полным, но был треснувшим, протекающим, и требующим восстановления повреждений. Также около середины второго столетия до н. э. он согласился с Сурой, что четыре великих имперских царства предшествовали его времени, но он предложил совсем другое пятое царство в качестве апогея истории. Это было не царство Рима, а Царство Божье. И оно противостояло всем имперским царствам до, во время или после своего появления.

Вот послание, которое получил Даниил, объясняя ночное видение царя вавилонского: «во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно…» (Даниил 2:44)

В библейской книге Даниила четыре предшествующие империи — это вавилоняне, мидийцы, персы и македонские греки. Они представлены как звери «из моря», дикие звери потрясающие землю тектоническими сдвигами хаоса океана (7: 3). Вавилонская империя «была похожа на льва и имела крылья орла»; Мидийская империя «была похожа на медведя»; и Персидская империя «появилась как леопард» (7: 4-6).

Однако никакое сравнение с известными дикими животными не подходит для описания четвертого имперского царства, македонских греков. Оно не похоже ни на что из того, что раньше было. Даниил называет его страшным и «иным», и он делает это три раза:

«И вот зверь четвертый, страшный и ужасный и весьма сильный; у него большие железные зубы; он пожирает и сокрушает, остатки же попирает ногами; он отличен был от всех прежних зверей, и десять рогов было у него…