Величайшее морское сражение Первой Мировой. Ютландский бой

«Благодаря исключительно удачному для себя стечению обстоятельств, британский линейный флот был избавлен от тяжёлого испытания ночным боем, которого хотел германский флот. Ни немецкие линкоры, ни минные флотилии не сумели ночью обнаружить вражеские линкоры. Германские эскадры не имели оснований бояться такой встречи. Более того, Шеер лишь обрадовался бы столкновению, учитывая ночной походный ордер, выбранный англичанами».

Около 21.40 «Франкфурт» и «Пиллау» заметили «Кастор» и 11-ю флотилию эсминцев, также выдвигавшуюся на указанную ей ночную позицию, но британские корабли так ничего и не заметили, хотя оба немецких крейсера выпустили торпеды с 6 кабельтовых и отошли, не открывая огня и не включая прожекторов, «чтобы не навести британские эсминцы на германский Линейный Флот». Совершенно случайно британские корабли именно в этот момент повернули, и все торпеды прошли мимо.

В 22.15 с флотилией «Кастора» сошлись «Гамбург» и «Эльбинг», замыкавшие строй 4-й Разведывательной группы. На этот раз Хоксли заметил неясные силуэты справа по носу, но предположил, что это свои корабли, потому что они передали британские опознавательные. Подойдя на расстояние полумили, 4 германских крейсера включили прожектора и открыли смертоносный огонь, нанеся «Кастору» тяжёлые повреждения, прежде чем он начал отвечать. Его верхняя палуба была исковеркана, повсюду валялись раненые и убитые, крейсер получил 7 попаданий, 12 человек погибли, 23 были ранены. «Из 8 эсминцев, шедших у меня за кормой, 2 выпустили торпеды, одна из которых прошла под килем «Эльбинга». Остальные были ослеплены вспышками залпов «Кастора» и не могли ничего увидеть. Остальные решили, что произошла ошибка, по нам стреляют свои же корабли, и не стали выпускать торпеды», — писал Хоксли. В этом коротком столкновении лишь один германский крейсер «Гамбург» получил заметные повреждения — на нём была снесена антенна, пробита третья труба, появилась пробоина в машинном отделении. Перед тем как отвернуть, «Кастор» выпустил торпеду, однако она, как и торпеды эсминцев «Марн» и «Мэджик», прошла мимо.

Немцы получили преимущество потому, что Джеллико не передал своим эсминцам никакой информации о противнике. Более того, обмен сигналами между «Лайоном» и «Принцесс Ройял» выдал немцам секретные опознавательные, которыми Бёдикер умело воспользовался. Как и Винтур, Хоксли даже не попытался удержать контакт с противником. Джеллико не передал никаких инструкций, и командир флотилии решил, что его главная задача — удержать контакт с собственными линкорами на случай утреннего боя. Только в октябре 1916 года в Боевых инструкциях Гранд Флита появился приказ эсминцам формировать ударные соединения для ночных атак. Зато Бёдикер с «Франкфурта» передал сообщение, что 5 британских крейсеров идут на восток. Шеер получил хоть какое-то представление о позиции британских линкоров, но выбора у него не было, германский командующий твёрдо решил следовать курсом на Хорнс-риф.

Английский линкор «Беллерофон».

Почти сразу вслед за этим столкновением последовал бой между эскадрами Гуденафа и фон Рейтера. «Мольтке» и «Зейдлиц» проскочили прямо под носом флагмана 4-й Разведывательной группы «Штеттина», вынудив крейсер сбавить ход, чтобы избежать столкновения, следовавшим за фон Рейтером «Мюнхену», «Фрауэнлобу» и «Штеттину» тоже пришлось спешно отворачивать влево, и в результате они налетели на британскую 2-ю эскадру лёгких крейсеров. На этот раз ошибку допустили немцы, запросив опознавательные. Ответом стал шквал снарядов, выпущенных в упор — дистанция не превышала 800 ярдов. Немцы включили все имеющиеся прожектора и открыли ответный огонь. Немецкие крейсера сосредоточили огонь на «Саутгемптоне» и «Дублине», оставив в покое «Бирмингем» и «Ноттингем», стрелявшие без всяких помех. Лейтенант Кинг-Хэлл пишет: