Величайшие воздушные асы XX века

Именем трижды Героя названы улицы в Москве, Калининграде, Новосибирске, Киевский аэропорт Жуляны. В Москве, Киеве, Новосибирске, Калининграде, Краснодаре открыты памятники и мемориальные доски. В Калининградской области и на Кубани открыты музеи его имени. Именем «Покрышкин» названы малая планета № 3348, остров на Дальнем Востоке, дизель-электроход.

Николай Дмитриевич ГУЛАЕВ — 57 личных и 3 групповые победы, третий, по официальному счету, советский ас, генерал-полковник авиации.

Даже среди далеко не ординарных летчиков-истребителей фигура Николая Дмитриевича Гулаева выделяется своей колоритностью. Только он, человек беспримерной отваги, сумел провести 10 сверхрезультативных боев, одну из своих побед одержал тараном. Его скромность на людях и в самооценке диссонировала с исключительно настойчивой, агрессивной манерой ведения воздушного боя, а честность и открытость он с мальчишеской непосредственностью пронес через всю жизнь, до конца сохранив и некоторые юношеские предрассудки.

Н. Д. Гулаев родился в известной на Дону станице Аксайской, неподалеку от Ростова, 26 февраля 1918 года. В семье главенствовала мать — высокая волевая казачка, черные глаза и косы которой говорили о присутствии турецкой крови. Окончив семилетку, он отправился в Ростов-на-Дону, где был принят в школу ФЗУ, а затем и в аэроклуб. С призывом в Красную Армию получил направление в Сталинградское военное авиационное училище, которое окончил в 1940 году.

Войну он встретил в составе 423-го истребительного авиаполка. В июне 1942 года был переведен в 487-й полк, где вскоре, 3 августа 1942 года, принял свой первый бой. Первую победу он одержал без приказа, впервые в жизни взлетев ночью, под вой воздушной тревоги и подбадривающие реплики механиков. Ему повезло. На фоне лунного неба он увидел знакомые по таблицам и схемам силуэты — «Хейнкели». Форсируя мотор своего «яка», сблизился с неприятельской машиной так, что отчетливо стали видны пламенеющие выхлопы двигателя, и нажал на гашетки. Очередь оказалась удачной: трасса засверкала быстрыми красными стрелами, вдруг расцветшими в ночи растущим огненным хвостом, бомбардировщик скользнул на крыло, извергавшее багровые клубы горящего топлива, и, беспорядочно штопоря, устремился к земле. Реакция командира на его победу была неординарна: ему объявили о взыскании и представили к награде. Так началась одна из самых ярких ратных судеб. В феврале 1943 года, после окончания курсов командиров звеньев, лейтенант Гулаев был направлен в 27-й иап. В его составе он прожил «звездный» год, сбив в воздухе 58 неприятельских машин, «создав» десяток асов, став дважды Героем. Говорить о «школе» Гулаева не принято, однако его особенная, вдохновенная и рискованная, внешне начисто лишенная какого бы то ни было практицизма манера ведения боя делает его по меньшей мере «символом» романтического направления в искусстве воздушного поединка. Как никто другой, он умел быть результативным: трижды (5.07.43 года, 25.04.44 года, 30.05.44 года) он одерживал по четыре победы в день, еще дважды (7.07.43 года, 18.04.44 года) уничтожал по три самолета и в 7 боях (14.05.43 года, 12.07.43 года, 24.10.43 года, 28.10.43 года, 15.12.43 года, 17.12.43 года, 8.01.44 года) делал дубль. На его счету 9 двухмоторных бомбардировщиков (5 Хе-111 и 4 Ю-88), 5 «рам», 15 «штук» — пикировщиков Ю-87. Столь весомый расклад трофеев не характерен для летчиков фронтовой авиации, список побед которых главным образом составляли истребители.

Свою каждодневную боевую работу он начал в мае 1943 года на белгородском направлении. Накануне Курской битвы Люфтваффе сосредоточили там около 1000 самолетов для поддержки 4-й танковой армии генерала Гота и оперативной группы «Кемпф». Наряду с новинками бронетехники Вермахт впервые широко использовал здесь новейшие истребители ФВ-190 А-4, А-5 и А-6, несшие, как правило, 4–6 пушек и два пулемета.

Взлетев на перехват бомбардировщиков 14 мая 1943 года, Гулаев на бреющем полете разогнал свой «як» до предельной скорости, вышел в хвост вражескому звену и, выполнив из-под него короткую резкую горку, затруднившую прицеливание неприятельских стрелков, сверху сбил лидирующую «штучку». Без промедления он попытался атаковать второго, однако огонь с борта Ю-87 долго не позволял ему выйти на дистанцию эффективного огня. Несколькими очередями Гулаеву удалось повредить «лаптежника», убить стрелка и, наконец, зайти ему в хвост, но боезапас был исчерпан. Серый, в размытых пятнах камуфляжа фюзеляж «Юнкерса» совсем рядом, ненавистная свастика жирела на рубленой трапеции подрагивающего от скорости хвоста. Левая рука резко двинула вперед сектор газа, правая толкнула ручку, ноги сдвинули педали, задавая самолету левый крен, и тот консолью разбил плоскость вражеской машины. Обескрыленный «Юнкерс» нелепо взмахнул оставшимся крылом, так что рядом мелькнул протектор утопленного в обтекателе колеса, и сорвался вниз.