Величайший блеф. Как я научилась быть внимательной, владеть собой и побеждать

– Пока нет, – отвечаю я. – Не думаю, что я готова перестать играть в ближайшее время.

И она печально качает головой:

– Но ты так замечательно выступила на той конференции!

Бабушка имеет в виду форум в Давосе, куда меня пригласили минувшей зимой рассказать о покере и принятии решений. Мне хочется ответить, что, пока я была просто журналистом, никто в Давосе знать не знал о моем существовании. Что пригласили меня именно благодаря покеру – и в своем выступлении я говорила только о том, как путешествовала и играла.

Но вместо этого я снова улыбаюсь и говорю:

– Я так рада, что тебе понравилось. Я многому научилась.

Я продолжаю свой путь. Еще один турнир. Еще одна игра. Еще одна остановка. Все идет стабильно, и я не знаю, где мне провести финишную черту. Когда я решу, что узнала уже достаточно? Когда моя миссия будет выполнена?

Оказалось, что у покера припрятан для меня еще один урок в рукаве. Если я сама не знаю, где провести черту, жизнь может сделать это за меня.

Игровое заблуждение Лас-Вегас, июнь 2019 года

В любой таблетке столько же гранов удачи, сколько и лекарства. Даже интеллект есть скорее ошибка природы, и говорить, что умный человек заслуживает награды в жизни – все равно, что утверждать, будто он имеет право на удачу.

Э. Б. Уайт

Сначала пропадает слух. Потом зрение. Я успеваю ухватиться за тумбочку в ванной, чтобы не упасть на твердый кафельный пол, и твержу себе одно: “Не вздумай потерять сознание”. Должно быть, у меня инсульт, думаю я, или аневризма, или еще что-то ужасное. И мне нужен врач, иначе я умру или получу необратимые повреждения мозга. Что бы ни происходило, нельзя падать в обморок. Я пытаюсь закричать, но не знаю, удается ли мне вообще издать какой-то звук. Подкатывает тошнота, и я стараюсь сдержать рвоту, сквозь пелену в сознании понимая, что могу захлебнуться. И наконец, когда мне кажется, что прошло несколько долгих минут, а на самом деле всего несколько секунд, я чувствую, как кто-то входит в ванную. Вероятно, мне все-таки удалось позвать на помощь, и муж услышал.

Я тянусь к нему вслепую и произношу единственную фразу:

– Со мной происходит что-то плохое.

* * *

То утро началось вполне обычно. Я снова участвовала в Мировой серии покера, только в этом году я, как свежеиспеченный профессионал, решила провести в Лас-Вегасе все лето. Я приехала вместе с мужем, и мы поселились в каких-то десяти минутах пути от “Рио”, где мне предстояло играть каждый день в разных турнирах.

Вегас больше не раздражает меня. Я успела привыкнуть к его причудам, его ритмам и даже научилась видеть его красоту. Конечно, я по-прежнему ненавижу казино, особенно после поездки в Макао, но уже знаю, что вокруг казино бурлит интересная и насыщенная жизнь. По обе стороны от Стрипа расстилается целый мир – прекрасной кухни, удивительных людей и потрясающей природы. У нас сложился семейный рабочий ритм: муж работает над своим проектом, пока я играю, потом мы встречаемся за ужином, а по выходным стараемся выбраться на природу – в каньоны, а один раз даже побывали на пляжах Малибу. Все шло хорошо. И вдруг на тебе.

Накануне я играла до поздней ночи и проснулась разбитой и с легкой головной болью. Но я не могла позволить себе взять выходной или даже просто отоспаться: был второй день турнира, и в полдень мои фишки должны были оказаться на столе. Весь день я боролась с мигренью. Ела мало. И уже под конец дня, около полуночи, вылетела из турнира. Пришла домой и рухнула на кровать.

Когда я проснулась, муж уже давно был на ногах. Я зашла в гостиную сказать ему, что я тоже встала, и отправилась в душ. Тогда-то все и началось, и вот я сижу в гостиной и гадаю, переживу ли я это.

Я сижу на диване. Слух отчасти восстановился, но кровь в ушах гудит так громко, что я едва разбираю слова. Но я совершенно слепа. Это всегда был один из моих самых сильных страхов. Я попросила проводить меня в гостиную, ярко освещенную солнцем, чтобы сразу понять, если зрение начнет возвращаться. Мы сидим, и я жду. Это самые страшные минуты в моей жизни на сегодняшний день.

Прошло двадцать минут, но они показались мне часами. Перед глазами появляются пятна, потом постепенно проступают силуэты, и наконец я прозреваю. Муж говорит, что мои зрачки были во всю радужку, как черные блюдца. Я звоню своему врачу в Нью-Йорк, потом записываюсь на срочную МРТ и магнитно-резонансную ангиографию.

* * *