Величайший блеф. Как я научилась быть внимательной, владеть собой и побеждать

Впервые я наблюдала, как Эрик действует в режиме стрекозы-стелс не в живой игре, а в записи стрима, сделанного за несколько лет до нашего знакомства. Эта игра стала легендой. Узнав о ней, я нашла эту запись, чтобы оценить ее, прежде чем совершить свою первую вылазку в мир живых игр. Это было в мае 2015 года, когда Эрику оказался в хэдзапе[23] турнира EPT Grand Final Super High Roller. Бай-ин составлял 100 тысяч евро, а победитель получал больше 2 миллионов. У него остался только один соперник – молодой игрок из Польши по имени Дмитрий Урбанович. За несколько месяцев, предшествовавших этой игре, Урбанович буквально порвал европейский мир покера. В марте он выиграл хайроллер на Мальте, получив более полумиллиона, и вскоре после этого занял первое место в еще нескольких турнирах той же серии, а в одном случае оказался на втором месте. У него были шансы стать игроком года по версии Global Poker Index. У него определенно шла полоса побед.

– Это была классическая история типа “молодой да ранний против динозавра”, – сказал мне потом Эрик.

Я не говорила ему о своей аналогии со стрекозой, но если бы сказала, он бы не согласился. Он настаивает, что он динозавр. Несмотря на то, что он продолжает выходить в финалы важнейших турниров, Эрик видит себя как престарелого ящера ушедшей эпохи, которого в любой момент может настигнуть роковой метеорит.

Сначала Урбанович уверенно лидирует – у него втрое больше фишек. Но за несколько часов Эрик в упорной борьбе вырывается вперед. В начале “стрекозиной” раздачи стоимость его фишек равна сорока одному большому блайнду против семнадцати у Урбановича. Эрик на большом блайнде, у него бубновые валет и четверка. Не лучшая рука, но в игре один на один любая одномастная рука, особенно с высокой картой, ценится дороже обычного. Его соперник входит в раздачу лимпом – ставит сумму, равную большому блайнду, и Эрик чекает. Флоп: туз бубен, туз пик и шестерка пик. Это ничего особенного Эрику не сулит, кроме отдаленной возможности собрать бубны. Эрик чекает, Урбанович тоже. Таким образом, денег на столе с начала раздачи не прибавилось. Тёрн: король бубен, и у Эрика появляется флэш-дро. Эрик снова чекает. И тут Урбанович ставит триста тысяч, примерно половину того, что было в банке. Эрик, имея флэш-дро, отвечает. Ривер – пятерка червей, совершенно мимо. Ни пиковый, ни бубновый флэш не закрылись. Стрит-дро не закрылись. У Эрика только старшая карта – валет, прямо скажем, не та ситуация, в которой вы хотите оказаться, когда на кону много денег. Он чекает. А Урбанович ставит чуть меньше половины банка. В такой ситуации почти любой немедленно скинул бы карты. О чем тут вообще думать, если у вас на руках абсолютно проигрышные карты, и если у вас на руках абсолютно проигрышные карты и противнику хватит просто более старшей карты, чтобы победить? Но Эрик не любой. Он наблюдал, он перебирал крыльями, и он предвидел, что события могут повернуться именно таким образом.

Он качает головой. Впервые за всю игру он меняет свою фирменную позу – левый локоть на ограждении стола, левая кисть на правом плече. Он потирает подбородок. Откидывается на спинку стула и глубоко вздыхает. Закусывает губу. Задумчиво пожимает плечами. Смотрит через стол на Урбановича. Прошло три минуты, а он все еще не скинул карты. В последний раз посмотрев на соперника, он бросает на середину стола несколько фишек – колл. Урбанович открывает карты: у него четверка и двойка пик, незакрывшееся флэш-дро, и валет-четверка Эрика побеждают. Урбанович полуулыбкой вскидывает брови, словно не веря своим глазам. Эрик потом побеждает в битве, длившейся больше пяти часов, и получает титул и, на тот момент, самый большой выигрыш в своей карьере. И остается все так же скромен. “Я был бы счастлив, если бы занял второе место, – говорит он в интервью комментатору Джо Степлтону на награждении. – Но первое, конечно, намного лучше”.

Я ломаю голову: как можно принять столь высокую ставку, не имея на руках почти ничего? Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу сделать нечто подобное, особенно под телекамерами, когда весь мир (на самом деле, конечно, не весь, а лишь крохотная его часть, выбравшая данный канал, но в свете прожекторов разницы не ощущаешь) видит, как я пускаю деньги на ветер. Способность так поступить, которой я, увы, лишена, проистекает все из того же эффекта стрекозы. Вы подмечаете каждое движение. Ваши мышцы готовы отреагировать в любой момент. И на основе своего опыта вы предсказываете ходы соперника и действуете соответственно. Наблюдение, если говорить об Эрике, происходит на нескольких уровнях. За десятилетия практики ему не раз случалось сталкиваться с подобными ситуациями, он накопил опыт.

– Думаю, если бы у него был туз, он бы ставил на префлопе, – говорит он. – И даже если бы король.