Величайший позор Британии. От Дюнкерка до Крита. 1940—1941

Указанные действия немцев принесли им дальнейшие осложнения. Операции по минированию, проведенные военно-воздушными силами, были осуществлены небрежно. Разминирование проходов из голландских портов для подвода немецких кораблей в район Дюнкерка было задержано, и начало операции флотилий торпедных катеров пришлось перенести на значительно более поздний срок [85].

Если корабли адмирала Рамсея могли пользоваться маршрутом «Z», наикратчайшим путем на Кале, то возможности эффективного действия для немецких торпедных катеров были сравнительно ограничены. Положение еще более осложнилось, после того как с 28 мая английские корабли стали пользоваться маршрутом «Y», поворот на который находился далеко от Остенде. Остенде расположен немногим более 50 километров от Флиссингена — это меньше одного часа хода для торпедных катеров. В довершение всего сам порт Остенде 28 мая был занят немцами. Возможности действий торпедных катеров, переброшенных из Норвегии, с этого момента стали почти безграничными. Беспрерывный поток судов с войсками англичан и союзников в ночное время по маршруту «Y» стал сильно уязвимым для атак немецких катеров. Из-за большого количества малых судов в этом районе союзнические военные корабли имели приказ не открывать огня до полного выяснения принадлежности судна. Все шансы для успешного нападения были на стороне немецких торпедных катеров. Эти шансы не были использованы немцами вплоть до 29 мая, когда инициатива перешла к командованию подводных лодок. Большой победой немцев было потопление двух эсминцев «Уэйкфул» и «Грэфтон» в ночь на 29 мая, ибо это привело к частичному отказу англичан от маршрута «Y» и заставило их использовать новый маршрут для кораблей, проводящих эвакуацию.

Для развития успеха немцам необходимо было продолжать атаки. Однако флотилии немецких торпедных катеров этого не сделали. В течение последующих трех ночей они, очевидно, не знали о перенесении транспортных операций на маршрут «X», и основными их объектами были только французский эсминец «Сироко», несколько войсковых транспортов и ряд малых судов. Недостатки действий немецких торпедных катеров, возможно, объясняются отсутствием поддержки со стороны эсминцев в этих операциях. Действия немецких подводных лодок в этом районе имели также очень незначительный успех.

Причины этих недостатков кроются так же, как это имело место в операциях немецких военно-воздушных сил, — главным образом в том, что верховное командование не сумело правильно оценить возможности военно-морских сил. Как ни странно, но наиболее острая критика недостатков немецких военно-морских сил принадлежит адмиралу Шнивинду, начальнику штаба Редера, который в своем меморандуме главной ставке фюрера прямо указывает на неспособность военно-морских сил помешать действиям флота союзников.

Этот меморандум является признанием слабости — моральной и интеллектуальной. Создается впечатление, что эта слабость отражалась на любых мероприятиях военного флота Германии. Задержки в тралении минных заграждений, запоздание с использованием голландских портов, недостаточная решимость в продолжении атак даже после значительных успехов — все это с достаточной ясностью говорит о том, что руководство германскими морскими силами было слабым.

Вина за то, что Германия в этой кампании не добилась полного успеха, лежит в равной мере на всех трех видах вооруженных сил. Последствия этого должны были иметь решающее значение для дальнейшего хода войны. Немцы утратили здесь возможность одержать быструю победу.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. УСИЛИЯ БЕЛЬГИИ

Дело союзников проиграно. Вскоре, возможно через несколько дней, Франция также будет вынуждена прекратить борьбу, поскольку неблагоприятное для нее соотношение сил исключает какую-либо надежду для Франции. Несомненно, что Англия будет продолжать бороться — но не на континенте, а на море и в своих колониях. Война может оказаться длительной. Однако Бельгия не получит никакой возможности влиять на ее ход, и поэтому ее роль окончена.

Король Бельгии Леопольд, 25 мая 1940 г.

 Если бы бельгийцы считали эвакуацию своих войск вообще возможной, это означало бы для них, с одной стороны, необходимость покинуть собственную страну, а с другой — получение сомнительной возможности возобновить боевые действия на стороне Франции. При любой оценке сложившейся в то время для Бельгии ситуации необходимо учитывать первостепенную роль короля в военных делах.