Величие

У мужчин рода была одна задача, у женщин — другая, но все вместе работали на благополучие своих семей. Традиционные ценности во всей красе. Справедливо ли это? А хрен его знает. Так распорядилась природа или Бог — кому как удобнее думать.

Оле предстояло либо стать частью другого рода, либо стать последней в роду Соколовых. С точки зрения нашего рода она была… бесполезна. И это злило меня больше всего.

Я вышел из мира, где не было никакой силы. Где уже не имело никакого значения, кто в какой род уйдет и как будет распоряжаться своей жизнью. Но в том мире Ольги уже не было, зато были неизлечимые болезни. А здесь она хоть и была жива, но теперь все равно имела мало шансов на счастье.

— Я предупреждала, что это будет жестоко, — смягчившись, сказала Матильда. — Теперь ты глава своего рода, Михаил. Сам себе граф и сам себе наследник. У тебя и без того очень шаткое положение. Но если сейчас ты очертя голову бросишься спасать сестру, ваш род может пресечься. Навсегда. Уйти в историю, понимаешь?

— Да плевать мне на историю! — В сердцах рявкнул я. — Для меня Оля как для вас Ирина! Однажды я уже ее потерял и поклялся себе, что больше никогда ее не оставлю.

Лицо бывшей наставницы на секунду исказилось гримасой боли. Она понимала меня, понимала мои чувства. Но заставляла меня смотреть на ситуацию не как брата, а как нового Патриарха. В этом она была безжалостно права — просто я не успел до конца осознать, насколько теперь все изменилось.

— Миша, мне понятны твои чувства. Но, будем откровенны, сейчас они тебе лишь помешают. Да и как ты собрался спасать сестру? Растратишь остатки силы на человека, которого невозможно убить? И где гарантия, что он вообще приведет Ольгу? Это наверняка ловушка.

— Да понятно…

— Тогда, мой тебе совет, не иди туда. Воронцов хочет вывести тебя из равновесия, лишить способности мыслить хладнокровно. Покажи, что ты сильнее.

Сказать легко, а вот думать… Тут иной раз душа болит за чужих людей, а уж когда речь заходит о последнем живом члене моей семьи…

Впрочем, Матильда точно была права в одном — я не должен был позволять вывести себя из равновесия. На ум пришел разговор с Ирой про карты, которые ей раскладывала гадалка. Выбор разума вопреки чувствам. Уж не это ли тот самый выбор?

Я взглянул на часы. Достаточно насиделся, да и хотелось поскорее выйти на воздух. Пешие прогулки по холодному осеннему городу здорово ставили мозги на место.

— Мне пора, — сказал я, поднимаясь из-за стола. — Если что, мне искать вас здесь?

Матильда тепло улыбнулась.

— Приходи сюда в любое время. Здесь хотя бы можно нормально поспать и перевести дух. Только если снова нагрянешь, будь добр, принеси нормального кофе.

* * *

— Ну и местечко для встречи она выбрала, — проворчал я, озираясь по сторонам.

Знаменитая Апрашка только что открылась для меня с совершенно иного ракурса. Впрочем, фирменный стиль неряшливости, разухабистости и легкой недобросовестности здесь прослеживался точно так же, как и во всем квартале.

Сперва неоновая вывеска «Райские кущи», украшенная светящимися завитками, ни о чем мне не сказала. Но лишь спустившись в полуподвальное помещение и столкнувшись с гигантским вышибалой, я понял, что попал отнюдь не в простой кабак.

Мужик на входе усмехнулся, взглянув на мой комбинезон, и уже хотел было отправить меня на улицу, но протянутая ему купюра сделала его более сговорчивым.

Громкая, но тягучая музыка, полумрак, характерное расположение столов и непередаваемая смесь запахов — алкоголя, табака, духов и чего-то косметического… Полуголые девицы, танцевавшие вокруг шестов и официантки в коротких платьях.

— Стриптиз-бар, Ань? — я бухнулся на диванчик напротив потягивавшей какой-то коктейль Грасс. — Другого места найти не могла?

— Зато здесь безопасно, — отозвалась она и сделала еще глоток через трубочку. — Я знакома с владельцем этого заведения. Делала для него пару интересных вещиц в прошлом году.

К нам тут же подошла длинноногая девица в украшенном стразами лифчике и короткой юбке.

— Готов заказать, курьер?

Да, одежку пора сменить.

— Мне виски со льдом, — сказал я и откинулся на мягкую спинку диванчика. Все сидение было усыпано блестками — видимо, предыдущий гость заказывал приватный танец.

Аня жестом отказалась, и официантка исчезла.

— Ну что, встретился?

— Ага.

— Да ты прям само красноречие, — раздраженно проворчала Грасс. — Мне из тебя клещами вытягивать?

Вот умела она порой быть до зубного скрежета невыносимой. Просыпалась в ней мерзкая стервозинка, из-за которой хотелось стукнуть ее по голове, да покрепче.

— Дай дух перевести. Я сюда с Васьки перся пешком.

— Бедняга какой. Ну переводи. Только языком чесать тебе это не мешает. Так что выкладывай.

Зараза. Можно было повредничать и поставить ее на место, но мне было лень. Пусть наслаждается своим приступом стервозности.

— Бестужев поможет, — коротко ответил я. — Взял пару дней на подумать-порешать. И теперь у нас есть схрон на Васильевском, но проходной двор там устраивать не стоит.

Ан с любопытством пожалась вперед, позабыв о коктейле.

— Что за схрон?