Величие и гибель аль-Андалус. Свободные рассуждения дилетанта, украшенные иллюстрациями, выполненными ИИ

Но главным событием 915 и следующего года стал голод, спровоцированный сильной засухой. Число погибших, как на территории эмира, так и на землях мятежников во всех социальных слоях было ужасным, бедняки умирали в таком количестве, что многие трупы лежали непогребенными. В Кордове и других городах также умерло много знатных людей. Эмир и его соратники, многократно увеличили раздаваемую ими милостыню, что хроники записали как доказательство их благочестия. Однако больше всего места там уделено конкуренции двух богословов, призывавших дождь. Молитвы с просьбой о дожде, которые возглавил руководитель пятничной молитвы, известный правовед Мухаммад ибн Умар ибн Любаба, не увенчались успехом. Его соперник и враг Ахмад ибн Мухаммад ибн Зияд возглавил молитву о дожде чуть позже, и это принесло дождь, который спас часть урожая!

После смерти Ибн Хафсуна в 918 году его сыновья стали яростно бороться за власть, избивая друг друга, и то служа в армии Омейядов, а то безуспешно разжигая недолговечные мятежи. Уже потом, в 928 году, когда семья Ибн Хафсуна перестала быть полезной и эмир завоевал Бобастро, он выкопал и распял гниющие трупы Ибн Хафсуна и его сына.

Абд ар-Рахман III подходил к стоявшим перед ним задачам методично. Сначала обосновавшись на юге, он обеспечил себе стабильный источник дохода, который поддерживал боеготовность его войск. Затем он направился в приграничные зоны: Бадахос в Нижней Марке, Толедо, сдавшееся после двухлетней осады, в Центральной, и Сарагосе в Верхней. Он перемещал свои армии по всему эмирату, вынуждая местных правителей снабжать их подкреплением и продовольствием. Это все предотвращало дальнейшие восстания и держало армию в боевой готовности. Засидевшиеся семьи мувалладов, как, например Бану Каси60, были сняты с постов губернаторов и заменены арабскими и берберскими семьями, в то время как коренные и берберские семьи были включены в бюрократию и религиозную элиту, нарушив монополию власти арабов. Эти новые клиенты вместе с представителями христианской и еврейской элиты, а также тысячами рабов, принадлежавших правящей семье, составили абсолютно лояльное ядро администрации Омейядов. Постепенно Кордова смогла эффективно управлять всем аль-Андалус.

Это позволило Абд ар-Рахману III решиться на совершенно беспрецедентный шаг. Уже почти двести лет в мечетях аль-Андалус во время хутбы упоминался безымянный «амир аль-муминин» (Повелитель правоверных). Но с теоретической точки зрения, халиф, как имам мусульманской общины должен был быть реальным человеком. И вот в полдень 17 января 929 года, когда толпы верующих собрались на пятничную молитву в Большой мечети в Кордове, здесь прозвучало имя Абд ар-Рахмана, как Повелителя правоверных. Этот акт утверждал независимость правителя ал-Андалуса от какой-либо высшей мусульманской власти. С юридической точки зрения действия Абд ар-Рахмана III свидетельствовали как о реально существовавшей независимости Кордовы от Багдада, так и о переосмыслении самого понятия власти халифа. К 900 году исламский мир уже перерос благочестивый вымысел, которым являлось всеобщее признание главенства суннитского халифа, проживающего в Багдаде. Нечто подобное, как я понял из лекции Юлии Латыниной «Византия. Как погибла империя, которой не было»/25.07.2022/, произошло и с титулом «Император священной римской империи», превратившимся просто в символ.

Титул халифа ставил Абд ар-Рахмана III в один ряд с великими христианскими правителями: византийскими императорами Константинополя, императорами Запада и самопровозглашенными франкскими «римскими императорами» в посткаролингской Европе.

Кроме того чеканка золотых монет, была прерогативой халифов, и теперь, захватив Сеуту и имея более широкий доступ к африканскому золоту, Абд ар-Рахман смог чеканить огромное количество высококачественных золотых динаров, ставших стандартной валютой в странах Западного Средиземноморья и символом огромного богатства халифата. Чеканка золотых монет впервые в аль-Андалус провозгласила экономическую и политическую власть Омейядов как дома, так и за рубежом.