Величие. Книга 3

Жандармы прибыли быстро, повязав дебоширов и разогнав толпу. Но несмотря на то, что буря стихла столь же стремительно, как и началась, само это происшествие потрясло общество до основания. Никогда ещё низшие сословия не поднимали руку на дворян; никогда ещё не выражали своё презрение так ярко. И, быть может, ситуация продолжила бы накаляться, если бы не появление молодого императора.

Узнав о беспорядках от приехавшего к нему с докладом министра, Аурелий тут же направился к месту событий. Именно поэтому мародёрство удалось остановить практически мирным путём: узрев воочию материализовавшегося из ниоткуда Табриесса, толпа затрепетала. Золотое сияние завораживало, достигая самого сердца.

– Мне жаль, что мои решения привели к таким последствиям, – объявил Аурелий. – К дикости и мнимой вседозволенности. К беспокойству других добропорядочных граждан, здесь проживающих. В Белой империи, где всегда почиталась справедливость, самосуд недопустим. Я сужу высокородных преступников, воздавая им должное, но то же касается и нетитулованных граждан! Немедленно прекратите сопротивление – и тогда я обещаю проявить снисхождение. Но никак иначе.

– Знаем мы ваше правосудие! – сплюнул один из мужчин, тем не менее отбросив взятые откуда-то грабли. – По крайней мере, правосудие этого вельможи. Пять лет назад он судил меня, от чего я разорился, выплачивая неустойку князю Н-скому, а ведь моей вины в порче товара не было! Но всё списали на меня! И теперь я батрачу за гроши у своего же конкурента, только знатного, который на балах у вас отплясывает! А мой сын не может продолжить образование. Ваше Величество, вы считаете это справедливым?

– А у меня дочь обесчещенную без сочувствия оставил! – с яростью закричала какая-то женщина. – Так до сих пор и смотрят на неё с ребёнком косо, как на распутницу какую… когда он сам преступник, вор! Не лучше тех, кого покрывает!

– Негодяй! – подхватил хор голосов, напирая. – Так ему и надо было, пусть хоть теперь расплатится за награбленное! Чтоб он в пасть Бездне провалился!

Злые требовательные глаза, в которых тем не менее сверкала искренность, окружили императора плотным кольцом. Никогда он ещё не разговаривал со своим народом так близко; и он впервые прочувствовал его особый дух, его напористую и грубую пытливость, не терпящую светских экивоков. И Аурелий ответил то, что было у него на сердце:

– Хорошо, мы снова рассмотрим ваши прошения. Составьте список и передайте во дворец.

Более девяти десятков дел было собрано в тот день недовольными, и все по высочайшему указу надлежало подвергнуть детальному изучению. Но самое главное, этот поступок императора прокатился громким эхом по всей Белой империи. Ранее молодого Табриесса почитали отвлечённо: за красоту, за молодость, как священный символ страны, не приписывая ему ни заслуг, ни недостатков. Теперь же негромко, шёпотом, пошли разговоры об императоре-защитнике.

На следующий же день Аурелия укорил князь Мешерие:

– И зря вы, Ваше Величество, так ответили им. Молодой пыл, желание немедленно что-то предпринять, я понимаю. И всё же для правителя Белой империи такой поступок недопустим. Вы, наверное, и сами уже догадались почему?

Пронзив растерявшегося императора жёстким взглядом, князь пояснил сам:

– Это компрометирует все устои общества! И судебную систему в целом. Ведь кто там сидит? Всё те же дворяне! И что, теперь каждый несогласный с их приговором будет бежать к вам? Таким манером вы подорвёте структуру, а без структуры настанет хаос! Вы – вы несёте на своих плечах очень большую ответственность, не забывайте этого, – устало вздохнул он, точно повторяя урок, который нерадивый школьник никак не мог заучить. – Строгость, строгость и ещё раз строгость – вот основа благоденствия в государстве! Как только вы даёте слабину, ею пользуются.

– Но они лишь просили справедливости. К кому, как не ко мне, они ещё могут обратиться? – удивлённо возразил Аурелий.

Старый министр закатил глаза.

– Ваше Величество, как же легко вас обмануть. Эти работяги прекрасно умеют корчить из себя что угодно. У них нет ни чести, ни нравственности. Уверен, стоит вам лично заглянуть в их дела, как вы убедитесь, что решения были вынесены предельно справедливо. И как вы будете выбираться из создавшегося положения? Вы уже нанесли опасный удар по вашим преданным слугам. Достаточно и этих ссылок, против которых я, между прочим, ничего не высказал. Но если начнётся ещё большая смута… – Князь Мешерие покачал головой, не договаривая. – Мы сейчас стоим на пороге очень сложных государственных процессов. Нужно хотя бы советоваться перед тем, как совершать такие опрометчивые шаги, если вы их даже не осознаёте. Ваш отец никогда бы не позволил черни командовать им.