Величие. Книга 4

Больше не мешкая, император бросился в нужном направлении и как раз успел разглядеть грязную, обрюзгшую женщину, топчущуюся на заснеженной улице. Возраст её было трудно определить из-за испитого, обезображенного нищетой лица. Она что-то заунывно бормотала, уставившись на мастерицу, которая преграждала ей дорогу в дом.

– Убирайся, ты мне не мать! – Фелинь с грохотом захлопнула дверь.

Несмотря на холод, на кончике её носа повисла капля пота. Было видно, что диалог дался ей тяжело, оставляя без сил. Тем более она не ожидала увидеть Аурелия и, обернувшись, почти вскрикнула.

– Извини, я услышал ссору и испугался, вдруг тебе нужна помощь, – объяснил тот.

Губы Фелинь задрожали. Казалось, она расстроена тем, что кто-то чужой узнал её секрет, и обижена, что Аурелий столь долго не появлялся. Однако мгновение – и прежняя гордость взяла верх, возвращая мастерице самообладание. Она пренебрежительно фыркнула:

– Не собираюсь допытываться, где ты пропадал. Но если разочарован тем, что увидел, – уходи сразу, не разводи предисловий.

– Фелинь… – огорчённо позвал Аурелий. – Неужели ты так низко о себе думаешь?

– Ты не знаешь, что я пережила. – Мастерица резко отвернулась. Несмотря на сдержанный тон, грудь её сильно вздымалась. – Год за годом я росла рядом с ней… постоянно стыдясь её пьяных выходок. Донашивая старую одежду своих же одноклассников. Ощущая себя гнилой вошью. Мать ушла в запой даже перед моим выпускным! А я ей купила на свои заработанные деньги платье и туфли – хотела быть как все. Чтобы ко мне тоже пришла мама… Но она их пропила, представляешь? Я всё время пытаюсь забыть, забыть своё детство как страшный сон. Создать вокруг себя иную реальность. – Фелинь обвела комнату руками. – И не хочу, чтобы другие видели во мне дочь пьяницы.

Слушая её, Аурелий впервые понял истинное значение всех тех мелочей, которые порой удивляли его в Фелинь. Её педантичность в чистоте и придирчивость в эстетике не были случайными; все умственные и душевные силы эта женщина направляла на то, чтобы не допустить ни малейшего чёрного пятна на репутации. И некоторая властность, сквозившая при поверхностном общении, родилась из привычки каждодневно бороться за своё существование.

– Но для меня это ничего не меняет. – Аурелий приблизился, впервые обнимая её и чувствуя, как тело мастерицы вздрагивает. – Та Фелинь, которую я знаю, никуда не исчезла. И, самое главное, у меня тоже есть секрет. Обернись, пожалуйста.

Внешность без иллюзии произвела эффект: Фелинь побледнела, затем отшатнулась. Рот её безмолвно исказился. Казалось, это потрясение нанесло ей ещё больший удар, лишив весенних красок, которыми всегда благоухало её лицо. Нетвёрдой, шаркающей походкой она добралась до ближайшего стула и упала на него без сил.

– За что вы так со мной? Зачем вы это сделали? – слабым голосом произнесла Фелинь.

– Это… не было преднамеренно, – грустно произнёс Аурелий. – Вначале я и правда собирался лишь сделать тебе заказ.

– И чего вы теперь хотите, Ваше Величество?

– Пока что просто быть честным. Дальше всё зависит от тебя.

Плечи мастерицы мелко задрожали.

– Вот вы поступайте дальше со мной, как угодно, но последнее, о чём я мечтала, – это роман с императором! – всхлипнув, воскликнула она. – Я… я же сказала, что ценю обычную, спокойную жизнь. Я успешна в своём деле, меня уважают. Не желаю никаких скандалов, чтобы начали рыться в моём грязном белье! Мне не нужна слава любовницы. Я хочу жить, как все!

– Понимаю. Я мечтаю о том же, но, к сожалению, этот выбор мне недоступен. Мне жаль, что из-за собственной неосторожности вверг тебя в это состояние. Я готов уйти. Однако я не мог исчезнуть из твоей жизни, не поговорив напоследок без притворства.

– А как же… как же Белая Волчица? – растерянно подняла голову Фелинь. – Разве вы её не любите?

– Когда-то мы читали мысли друг друга на расстоянии, – печально ответил Аурелий, и лицо его исказила гримаса боли. – Я не знаю, – повторил он, тогда как Фелинь уставилась на него в изумлении. – Я правда любил её. Правда. Но больше это невозможно. А с тобой… я чувствую себя как дома. С самого начала нашего знакомства я радовался возможности поговорить с кем-то по душам. Только и всего, – развёл император руками.

Шмыгнув в последний раз, мастерица достала из кармана платья платок, промокнула глаза. Решительно поднялась. С горечью посмотрела Аурелию в глаза.

– В любом случае я не могу дать сейчас никакого ответа. И прежде всего, чтобы он появился, вам необходимо выяснить отношения с невестой. Даже невольно, вы поступили со мною жестоко. Поэтому уходите. И возвращайтесь не раньше, чем через месяц, когда я успокоюсь и всё тщательно обдумаю. Подарок вашей невесте уже готов и упакован, заберите его с собой.

* * *