Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья

Основные божества были перечислены. Среди них был мудрый и великодушный бог Эа, которого еще называли Нин-игику, «Господин яркого глаза», иначе говоря, умный, понимающий глупость уничтожения человечества. Он придумал уловку, позволившую, не предавая доверие богов, предупредить одного избранного смертного.

Их слова повторил он изгороди тростниковой:

«Изгородь, изгородь! Ограда, ограда!

Слушай, изгородь! Понимай, ограда!

Человек Шуриппака, сын Убара-Туту,

Разрушь свой дом, выстрой судно,

Оставь богатства, думай о жизни...

Погрузи семена всей жизни во внутренность судна».

Когда Утнапиштим понял, что от него требуется, он обещал повиноваться Эа, но не знал, как объяснить свое поведение другим жителям города. Умный Эа научил его, что отвечать в общем-то без очевидной лжи. Вот что он должен был сказать:

«Я ненавистен Белу[49] и жить не буду в городе вашем...

Я спущусь к океану, буду жить с Эа, моим господином.

А на вас он нашлет в изобилии воды[50]».

Кибати – слово двусмысленное. Оно может переводиться как «пшеница» и как «большая неприятность».

Далее описывается конструкция ковчега. Это было замечательное судно с семью палубами и площадью основания почти акр, высота ковчега была равна боковой длине. Поэтому некоторые его считали кубом, но это вовсе не обязательно, потому что палубы могут быть построены уступами, и тогда ковчег выглядел скорее как плавучий зиккурат. Строители имели все необходимое, не считаясь с расходами, до тех пор, пока строительство не было завершено. После этого Утнапиштим нагрузил его серебром, золотом, скотом, а также посадил на него семью и родственников, диких зверей и ремесленников. Получив предупреждение бога солнца, он взошел на борт сам и двери захлопнул. Управление ковчегом он доверил лодочнику Пузур-Белу[51].

Рано утром началась непогода;

Из глуби небес поднялась черная туча,

Адад рычал в ней,

Набу и Царь[52] вперед выступали;

Вестники, шли они через гору и поле;

Нергал опрокинул мачту.

Он идет, Ниниб[53], он бой ведет за собою;

Факелы принесли Ануннаки,

Их огнями они освещают землю.

Вслед за этим наступила темнота. Начавшийся катаклизм был настолько страшен, что

Боги боятся потопа,

Они убегают, они поднимаются на небо Ану.

Там садятся, как псы, ложатся на станы.

Кличет Иштар, как поденщица, громко,

Голосом дивным царица богов возглашает:

«Пусть тот день рассыплется пылью,

День, когда я злое сказала перед богами,

Потому что сказала я злое перед богами,

Чтобы людей погубить и потоп накликать.

Для того ли взлелеяла я народ мой,

Чтобы, как выводок рыб, они наполнили море?»

Боги, то есть Ануннак, боги плачут с нею,

Боги подавлены и в слезах восседают...

Через семь дней шторм стих, и Утнапиштим получил возможность взглянуть на водную пустыню. Всюду, насколько хватало глаз, было только море. Потом появились маленькие островки – это были горные вершины. К одной из них – горе Низир – пристал ковчег. Через семь дней воды понизились. Утнапиштим отправил голубку, но та не нашла места, где можно было бы отдохнуть, и вернулась. Такая же история получилась с ласточкой. Тогда Утнапиштим выпустил ворона. Тот обнаружил, что воды возвращаются в места, где были всегда. Утнапиштим увидел, что

Он ест, он порхает, он каркает, он не хочет вернуться.

После этого Утнапиштим выпустил всех из ковчега, а сам приготовился принести жертву богам на вершине горы. Боги почувствовали запах ароматического дерева, и

Боги слетелись, как мухи, над приносящими жертву.

Прибыла богиня Иштар, все еще сожалея о недальновидном решении – всеобщем уничтожении. Затем прибыл Энлиль и пришел в ярость, увидев, что его решение воплощено в жизнь не полностью.

Судно увидел он, Бел[54], и сделался гневным,

Гневом исполнился против Игиги[55]:

«Разве какой-нибудь смертный спасся?

Жить человек не должен среди разрушенья!»