Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья

Страдалец. Младшим я был в семье, мать, что меня родила, ушла в страну без возврата.

Друг. Смерть – удел всех людей.

Страдалец. У меня плохое здоровье, нужда меня мучит, прошла удача.

Друг. В конце концов боги вознаграждают благочестивых.

Страдалец. Есть случаи процветания без набожности. Я же был набожным без процветания.

Друг. Мы не понимаем деяний богов. Нечестивые, процветающие временно, в конце концов получат то, что заслужили.

Страдалец. Согласно моим наблюдениям, все не так.

Друг. Богохульство – подвергать сомнению решения богов.

[Далее четыре строфы пропущено из-за повреждения.]

Страдалец. Есть преимущества в жизни нищего, без обязательств перед обществом.

Друг. Это безумие.

Диалог продолжается, утверждая теорию божественного воздаяния, вопреки отличающемуся опыту действительной жизни. Оба говорящих в конце концов приходят к выводу, что люди несправедливы и они таковы, потому что такими их создали боги.

Чтобы дать некоторое представление об оригинале, далее следует перевод одной строфы: необычайно учтивое введение характерно для всего сочинения.

Друг мой, сердце твое – поток, источник которого не иссякает,

Воды обширного моря, что убыли не имеют.

Тебя хочу расспросить; узнай мое дело,

Взор обрати на мгновенье, выслушай речи.

Сковано тело, нужда меня мучит,

Успех мой минул, прошла удача,

Сила ослабла, кончилась прибыль.

Тоска и беда затмили мой облик.

Хлеба с полей для еды не хватает,

Вина, живящего людей, недостает для питья мне.

Наступят ли вновь дни счастья? – вот что знать хочу я[58].

Другое произведение в форме диалога, но имеющее совершенно иной характер, обычно известно под названием «Диалоги о пессимизме». Это серия бесед между хозяином и рабом. Всякий раз хозяин предлагает определенное действо, за правильность которого тут же с энтузиазмом выступает слуга. Далее следует изменение предложения хозяина, но раб всегда готов поддержать и совершенно другое мнение. Только один раз, в конце произведения, раб высказывает независимое суждение. На вопрос хозяина, что есть добро, он отвечает (стихотворные отрывки даны в переводе И. Бродского):

«Это если тебе сломать шею и мне,

и бросить обоих в реку – вот и будет добро!»

Невозможно отрицать, что сочинение выполнено с юмором и его следует рассматривать как сатиру. Тем не менее с юмором рассматривается серьезнейшая философская проблема, а именно: в чем смысл жизни.

Приведенный далее отрывок дает представление о тоне всего сочинения:

«Раб, пойди сюда, послужи мне!»

«Да, мой хозяин. Чем?»

«Скорей принеси воды, я омою руки: хочу принести жертву богу».

«Принеси жертву богу, принеси жертву богу.

Кто приносит жертву богу, наполняет сердце богатством:

он проникается щедростью и раскрывает свой кошелек».

«Нет, раб. Не буду я приносить жертву».

«Ты прав, хозяин. Не надо!»

Разве приучишь бога ходить за тобой, будто пса!

Он все время требует послушания, обрядов, жертв».

Тексты-наставления представлены и среди шумерских, и среди аккадских. Типичный пример – «Совет мудрости» (Counsel of Wisdom) в форме совета от отца, возможно визиря или другого высокопоставленного лица, сыну. Точная дата создания текста неизвестна: разные ученые предполагают, что это было в старовавилонский или касситский период