Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья

Древнееврейское слово, переведенное как «ночное привидение» (night-monster) – Lili (Lilith), что удивительно похоже на аккадское Lilitu – хорошо известный и внушающий страх демон-женщина. Лилит часто идентифицировали с Лилиту, но профессор Драйвер возражает против такой постановки вопроса, на основании того, что все остальные упомянутые в этом отрывке создания или реальны, или могут быть таковыми.

Две книги Библии, а также отдельные стихи современные авторы связывают с месопотамскими религиозными идеями. Это Книга пророка Наума и Песнь песней. Считают, что они напрямую связаны с культом Таммуза. Скандинавский ученый А. Халдар, к примеру, утверждает, что отрывок из Наум., 2: 3 – 4 – ссылка на церемониальные скачки, которые имели место на праздновании Нового года. Автор данной книги не заходит так далеко, но признает, что в Книге Наума, как и в некоторых других частях Ветхого Завета, имеются ссылки на культ плодородия, ассоциирующийся с Месопотамией. Песнь песней – яснее, чем Книга Наума, и, хотя теологи явно испытывают смущение и не находят общего языка, никто так и не сумел по существу опровергнуть предположение, выдвинутое Т.Дж. Миком в статье «Песнь песней и культ Таммуза», что Песнь песней есть заимствование из литургических обрядов культа Таммуза. (Последнее не должно мешать христианам находить духовную ценность в Песни песней; см. Деян., 17: 23.)

Вера в одержимость дьяволом, которая восходит к вавилонскому пониманию мирового порядка, существует и среди образованных людей. В 1960 г. один из английских священнослужителей публично заявил об этом. Местная газета написала, что «и сегодня возникает необходимость в изгнании злых духов... В этой стране меньше людей одержимы демонами, чем в Африке, из-за существования в каждом приходе христианской общины, сосредоточенной вокруг церкви, где совершаются таинства. Были случаи, когда медицина оказывалась бессильной. Когда доктора не могли обнаружить причину болезни, священнику приходилось обращаться за согласием к епископу, который мог получить совет эксперта. Если согласие давалось, злой дух мог быть изгнан. Однако он мог вселиться в священнослужителя, поэтому всегда назначалось два епископа, прошедшие глубокую духовную подготовку».

Теоретическая основа для таких верований – буквальная интерпретация некоторых отрывков из Нового Завета, относящаяся к дьяволам, таких как случай в земле Гадаринской, когда толпа дьяволов была, предположительно, отправлена в стадо свиней. Там есть и притча (во всяком случае, автор считает ее таковой) о том, что изгнанный дьявол возвращается в свое прежнее жилище, находит его «незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собой семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там» (Мф., 12: 43 – 35, Лк., 11: 24 – 26). Такие идеи, однако, просто отражают течение мысли позднего иудаизма, в котором демоны выглядят угрожающими из-за сильного вавилонского влияния, которому он был подвержен во время вавилонского пленения. Автор вовсе не утверждает, что до этого периода иудейская религия отвергала концепцию демонов, однако сама идея демонов – хотя и была семитской – играла небольшую роль в мышлении древних евреев до вавилонского плена. Большинство ссылок того времени на сверхъестественные существа, не являвшиеся богами, относятся к древним богам, уменьшенным под давлением Моисеевой религии до размера демонов. Таким пониженным в должности божествам поклонялись невежественные люди, но они никогда не упоминались как угроза для человека. Быт., 4: 7, о котором говорилось ранее, есть – если принять предложенное толкование – исключение из общего утверждения, но исключение, очевидно, из-за раннего влияния Месопотамии.

Хотя в Ветхом Завете удивительно мало говорится о демонической одержимости, в оригинальных древнееврейских текстах больше ссылок на колдовство, чем обычно считается. Это подразумевает не намеренное сокрытие со стороны переводчиков, а лишь недостаточно хорошее знание редких древнееврейских слов и обычаев, которые стали понятны в свете сравнительной семитской филологии уже после выхода в свет общепризнанных изданий Библии[63]. Так, например, притча 10: 3 из Книги притчей Соломоновых, возможно, означала: «Не допустит Господь терпеть колдовские чары душе праведного, Проклятие же нечестивых исторгнет»[64].

А в притче 10: 11 могло подразумеваться следующее: «Уста праведника – источник жизни, уста же беззаконных произносят губительные заклинания»[65].