Великая Борьба

В Англии узаконение протестантизма как национальной религии в значительной степени усмирило ярость преследования, хотя гонения и не прекратились окончательно. Многие доктрины были отвергнуты, но сохранилось немало внешних проявлений католического обряда. Верховная власть папы более не признавалась, его место во главе церкви занял монарх. И в богослужениях было немало отклонений от евангельской чистоты и простоты. Великий принцип религиозной свободы не был воспринят в должной мере. Хотя протестантские вожди редко позволяли себе действовать с той бесчеловечной жестокостью, с какой Рим боролся против ереси, тем не менее право каждого человека служить Богу согласно его совести оставалось непризнанным. Все были обязаны принять вероучение господствующей церкви и выполнять предписываемые ею обряды. Инакомыслящие же на протяжении столетий в большей или меньшей мере подвергались гонениям.

В XVII веке тысячи пасторов были отстранены от служения. Посещение любых религиозных собраний, кроме установленных официальной церковью, грозило большим штрафом, тюремным заключением и высылкой. Верующие, всецело преданные Господу, были вынуждены собираться для совместной молитвы в уединенных домах где-нибудь в темных переулках, а в теплое время года их приютом становился ночной лес. И в лесной непроходимой чащобе, этом храме, воздвигнутом рукой Творца, собирались гонимые дети Божьи, чтобы излить свою душу в благодарственной молитве. Подобная предосторожность не всегда спасала: многие пострадали за свою веру. Темницы были переполнены, семьи разбиты, немало людей оказались высланы за пределы родной страны. Но Бог не покинул Свой народ, и жестокие гонения не заставили его замолчать. Многие пересекли океан и, поселившись в Америке, заложили там основание гражданской и религиозной свободы, которая впоследствии сплотила и прославила эту страну.

И снова, как и во дни апостолов, преследования послужили только толчком к распространению Евангелия. В страшном подвале, переполненном развратниками и преступниками, Джон Буниан чувствовал близость Неба, там он написал чудесный символический рассказ о путешествии пилигрима из страны смерти в небесный град. Более чем 200 лет этот голос, раздавшийся впервые в стенах Бедфордской тюрьмы, с проникновенной силой обращался к сердцам людей. «Путешествие пилигрима» и «Преизбыточная милость к величайшему из грешников», написанные Бунианом, многим помогли выбрать жизненный путь.

Бакстер, Флавел, Аллеин и другие талантливые, образованные мужи, обладавшие большим духовным опытом, мужественно защищали истину, «однажды преданную святым». То, что совершили эти люди, гонимые и лишенные всяких гражданских прав, никогда не утратит своей значимости. Сочинения Флавела «Источник жизни» и «Влияние благодати» научили многих преданности Иисусу. Книга Бакстера «Возрожденный пастырь» явилась благословением для тех, кто жаждал возрождения Божьего дела; предназначение другой его книги — «Вечный покой святых» — направлять души к «покою», в котором должен пребывать народ Божий».

Спустя столетие, во время глубочайшего духовного мрака, путь людям озаряли Уэсли и Уайтфильд. Во время господства государственной церкви народ Англии дошел до такого религиозного упадка, что едва ли отличался чем-либо от язычников. Духовенство погрузилось в исследование естественной религии, и к этому вопросу сводилось в основном их богословие. Благочестие стало предметом насмешек высших слоев общества, гордившихся своим свободомыслием. Низшие сословия утопали в невежестве и пороках, а у церкви не было ни мужества, ни веры, чтобы помочь гибнущему делу истины.

Великий принцип оправдания через веру, так четко сформулированный Лютером, оказался почти забытым, на первом месте был католический принцип, согласно которому спасение человека достигается добрыми делами. Уайтфильд и братья Уэсли принадлежали государственной церкви и искренне стремились заслужить милость Божью, которая, как их учили, приобретается добродетельной жизнью и соблюдением религиозных предписаний.

Однажды Чарльз Уэсли тяжело заболел и стал готовиться к смерти, его спросили, на чем основана его надежда на вечную жизнь? Он сказал: «Я служил Господу всеми своими силами». Его друг, задавший этот вопрос, казалось, не был удовлетворен ответом, а Уэсли подумал: «Неужели все мои труды не позволяют мне надеяться на спасение? Разве кто-либо может лишить меня всего того, что я сделал? Мне не на что больше уповать». Вот каким глубоким мраком была окутана церковь, в нем скрывалась и искупительная жертва Христа, и Его слава, тьма застилала сознание людей, лишая их единственной надежды на спасение, заключавшейся в крови распятого Искупителя.