Великая Екатерина. Рассказы о русской императрице Екатерине II

– Откуда у тебя такая фамилия? – спросила однажды Екатерина II.

Рассказал Безбородко. Давний предок его был запорожским казаком. Как-то в лихом бою какой-то неприятельский воин саблей отрубил ему часть подбородка. Вот и прозвали казака Безбород кой. От того запорожского казака и пошли Безбородки.

Безбородко был умён, деловит. Екатерина II его ценила. Стал он со временем даже графом.

Не раз говорили Екатерине близкие люди:

– Да он – делец!

– Да он – хитрец!

– Да он, матушка, лгун и плут!

– Это вы от зависти всё. От зависти, – отвечала Екатерина. – Может, и плут Безбородко, да государству полезен.

Защищала его Екатерина II. За умение хорошо работать прощала многое.

Видит такое Безбородко. Решил, что может делать теперь всё, что ему захочется.

Среди многих указов, изданных Екатериной II, был и такой, который категорически запрещал русские земли продавать иностранцам. А Безбородко взял и кому-то продал. Хотя и невелик был надел. Да только отныне эта земля перестала быть русской.

Узнала об этом Екатерина II, потребовала к себе Безбородко.

Явился виновный.

– Закрой поплотнее дверь, – сказала Екатерина.

Закрыл Безбородко дверь.

– Подойди поближе.

Подошёл Безбородко ближе.

– Ещё ближе.

Приблизился Безбородко к самой царице. Подняла Екатерина II руку, размахнулась, ударила по щеке Безбородко.

Раз!

– За что, матушка?!

Два!

– За что, матушка?!

Бьёт Екатерина II Безбородко, приговаривает:

– Не торгуй! Не торгуй землёй! Это же земля! Нет для государства ничего дороже.

Лишь много лет спустя удалось откупить проданный Безбородко участок русской земли. Правда, за очень большие деньги. Вернулась земля в Россию. Успокоилась Екатерина II.

Недород

Знала Екатерина II нравы русских чиновников. В одном из отдалённых уездов был недород. Погибли хлеба и травы. Голод грозил уезду. Зашевелились чиновники:

– В Петербург надо писать. Броситься в ножки матери государыне.

Составили они прошение на имя Екатерины II. Пишут, что недород по всему уезду. Хлеба посохли, пожухли травы. Голод грозит уезду, людям, скоту и домашней птице. «Помоги, матушка!» – просят чиновники.

Пообещала Екатерина II уезду помощь.

Довольны уездные начальники:

– Денежки пришлют! Денежки пришлют! Закупим зерна и сена.

Хотя деньги и для общих нужд, для уезда, однако как же тут устоять, как же себе не взять, как же себя забыть. Посовещались чиновники. Решили на уездной беде нажиться. Договорились так:

– Никифору Ильичу (это главный начальник в уезде) дадим три тысячи рублей.

Потом подумали: пожалуй, мало.

– Мало!

– Мало!

Решили выдать четыре тысячи.

– Митридату Евграфовичу (это второй по значению начальник в уезде) – две тысячи рублей.

Потом подумали: пожалуй, мало.

– Мало!

– Мало!

Добавили и этому тысячу рублей.

Затем решили, сколько дадут Луке Лукичу, сколько дадут Зиновию Купидоновичу, сколько Сысою Сысоевичу, сколько другим. Не забыли себя чиновники. Довольны.

Поделили чиновники богатства. Ждут денег.

И вот помощь прибыла. Проснулись как-то чиновники. Вышли на улицу. В уездный город вступает обоз. За телегой тянется телега.

Остановились телеги.

– От государыни! – прокричал обозный офицер.

Потирают от радости чиновники свои ладошки, смотрят на телеги.

– Эка сколько прислала царица-матушка денег!

Подошли к телегам. Присмотрелись. В телегах мешки с зерном, в телегах сено с овсом.

– А деньги?!

– Натурой велено, – доложил офицер.

Осунулись лица у уездных начальников. Э-эх, проехали мимо карманов деньги.

Знала Екатерина II повадки русских чиновников. Не раз говорила:

– Совесть у многих, считай, с изъяном. Вот где ищи недород.

Две руки

Разгневалась как-то Екатерина II на флотских командиров:

– Однорукой меня сделали. Однорукой!

Произошло вот что. Приехала Екатерина II в Кронштадт проверить Балтийский военный флот. Построились корабли. Хотели капитаны и адмиралы, чтобы получилось у них всё как можно лучше, а получилось как можно хуже.

Построились корабли в колонну. Пошли друг за другом. Строй должен быть ровным, в одну ниточку. А тут. Не удержали корабли ровный строй. Рассыпались.

Махнула с огорчением Екатерина II рукой. Приказала показать ей учебные стрельбы. Поставили перед кораблями специальные цели. Открыли канониры огонь: то недолёт, то перелёт, то и вовсе неизвестно куда улетело ядро. Нет точности у канониров. Не получается.

– Э-эх… – вздохнула Екатерина II.

Уехала императрица недовольной. А перед отъездом сказала:

– Однорукой меня сделали, однорукой!

Знали флотские адмиралы и капитаны, почему Екатерина II гневалась. Ещё Пётр I считал, что армия и флот – это как бы две руки государства.

Возвращаясь в Петербург, Екатерина II заехала в один из армейских пехотных полков. Построили и здесь солдат. Прошли они перед царицей чеканным шагом.

– Молодцы! – вырвалось у Екатерины.

После марша были учебные стрельбы. И здесь отличились солдаты. Точно поражали цели. Быстро перезаряжали ружья.

– Молодцы! – вырвалось опять у Екатерины.

Через какое-то время вновь приехала императрица к капитанам и адмиралам. Вновь проверяла флотское умение.

Корабли на сей раз шли ровно. Канониры стреляли отменно.

Улыбнулась Екатерина II: