Великая гендерная эволюция: мужчина и женщина в европейской культуре

1. Патриархальная семья формирует основу социума. Это род еще не специализировавшейся клетки в структуре не вполне развитого организма. Она порождает его экономику, становится краеугольным камнем его политической, военной структуры, создает ключевого потребителя культуры, вынашивает в своем же лоне ее творца, и тем сообщает импульс ее развитию. Она несет в себе всю полноту информации о социуме, весь код его жизнедеятельности, и, как стволовая клетка, в случае необходимости способна воссоздать любой его орган.

2. Но и социум, вторгаясь в жизнь патриархальной семьи, по-своему изменяет семью и ее быт. Диверсификация деятельности и сопровождающая ее диверсификация культуры не могут не повлечь за собой разложение патриархальной семьи, ее специализацию. Это приводит к тому, что содержание информационного кода жизнеобеспечения социума дробится на части и перерастает ее возможности. Единственным носителем, суверенным субъектом культуры становится сам социум.

3. Между тем по-прежнему исполнителем всех инициаций социума остается индивид. Это обстоятельство порождает проблему эффективной коммуникации между ним и интегральным субъектом культуры.

4. В условиях специализации семьи механизмы межпоколенной коммуникации исчерпывают свои возможности и оказываются не в состоянии обеспечить преемственность культурного наследия, на их месте должны встать принципиально иные. Именно ими становятся те учреждения, которым предстоит сформироваться в составе социального института и о которых речь впереди.

5. Вместе с тем вторжение во внутрисемейную жизнь, появление системы надсемейных ценностей, централизованного контроля и специализированного механизма межпоколенной коммуникации означает не столько исчезновение патриархальной семьи (как социо-культурная реальность она продолжает существовать еще долгое время), сколько перестройку самого социума по образцу единого сверхбольшого «дома-отечества».

V. Личность, семья, социум в условиях распада античной государственности

5. 1. Эволюция гражданина

Становление сверхбольших патриархальных империй-семей ведет к тому, что в них все, даже не подозревающие о существовании друг друга, оказываются связанными не только надличными – экономическими, политическими. культурными, формально-правовыми, но и отношениями, которые носят глубоко личностный характер. Ощущение единого отечества – это ощущение общего дома, и самоидентификация его обитателей – это ощущение какого-то высшего, нередко более значимого, чем кровное, родства. Личность, семья и государство в условиях античного полиса не вправе рассматриваться в системе связей, соединяющих автономные кирпичики «Lego» в единую конструкцию, ибо, в отличие от них, каждый элемент нашей триады находит в себе все определения других. Отсюда распад античных государств не может не затронуть и собственно семейные устои, и эволюцию личности. Разложение единого организма есть в то же время и разложение всех его тканей, поэтому неудивительно, что упадок Греции влечет за собой упадок греческих родов (мы приводили здесь статистику обнищания спартанских). Распад Римской империи, в свою очередь, не может не обернуться тяжелой драмой для римской фамилии. Но Римская империя – это уже не клочок суши, в границах которого замыкается быт этнически близких групп, а значит, и ее распад сказывается на жизни не одного только италийского полуострова. Эволюция семьи завершает виток, чтобы двинуться по какой-то новой траектории, в сущности, во всей Европе. По какой именно, долгое время остается неясным, ибо вплоть до позднего средневековья исчезают все ключевые ориентиры.

Распадается не только государственность. Вместе с ней рушится вся государственная мифология, а значит, сотрясаются и контрфорсы всей европейской культуры того времени. Обваливается система надродовых ценностей, и это ведет к тому, что семья оказывается вынужденной возвращаться к самой себе, отгораживаться от вторгающегося в ее жизнь социума и замыкаться в круге собственных интересов и забот. Но теперь это уже не та большая патриархальная структура, которая когда-то была способна обеспечить экономическую и культурную автаркию, первичное объединение, которое само формировало социум. Семья утратила способность существовать вне его и его институтов – слишком многое стало зависеть от единого (пусть и распадающегося, но все же сохраняющего влияние) социального организма и тех отношений, которые связывают ее с ним. Обмен и распределение производимого продукта продолжают играть свою роль, привязывая всех друг к другу. Но диверсификация деятельности и развивающаяся специализация человека и его рода означает, что их предмет уже не сводится к материальным осязаемым результатам – это прежде всего распределение и обмен тех ценностей культуры, которые вложены в их производство.