Великая гендерная эволюция: мужчина и женщина в европейской культуре

В общем, на поверхности вещей центральным остается то, в чем осуществляется назначение мужчины, а значит, именно он оказывается героем всех главных подвигов, которые совершаются в нашем мире. Он поражает немейских львов, лернейских гидр, держит на своих плечах небо социума, чистит авгиевы конюшни во всех сферах общественной жизни: в политике, экономике, культуре. Именно он же, вплоть до двадцатого века остается монопольным сертифицированным посредником в межпоколенной коммуникации; практически вся сфера воспитания новых поколений принадлежит ему. Кстати, в воспитании женщины главенствует он же. Мужчина же является законодателем в искусстве. Словом, он воспитывает, учит, планирует и руководит, он же контролирует исполнение, раздает награды и назначает наказания. Так что вся видимая сфера жизнеобеспечения социума практически безраздельно принадлежит ему. Но если так, то и гендерная определенность культуры не вызывает никаких сомнений даже у женщины.

И все же это только поверхность. Даже если забыть о том, что именно женщина девять месяцев вынашивает мужчину, уже тот факт, что первое время после своего появления на свет он окружен исключительно ею, означает, что все базовые ритмы жизнедеятельности человека, формы и навыки движения формирует именно и только она. Меж тем не что иное, как эти элементы станут теми кирпичиками, из которых будет строиться весь опыт его дальнейшей жизни (в том числе и опыт освоения третьей сигнальной системы). Однако женщина остается главным коммуникатором не считанные дни, но годы, время, в течение которого человек впитывает более девяти десятых всех сведений об окружающем человека мире и вырабатывает форму реакции на действие ключевых (в том числе и не имеющих опоры на чувственность) его элементов.

Впрочем, и формирование взрослого человека, кстати, мужчины тоже, не обходится без нее. Роль гетер и фавориток известна всем; можно спорить о ее моральной составляющей (во всяком случае однозначному осуждению этого феномена места в истории нет), но она несомненна. Несколько менее, но все же достаточно широко известна роль женских салонов[376]. Один из известных отечественной культуре, с самого начала вводит нас в круг героев «Войны и мира». Кстати, тот факт, что Пьер Безухов и Андрей Болконский появляются там, говорит о многом и не в последнюю очередь о том, что «Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин»[377]. Но и этот, и многие другие – простое подражание тому, возглавительницей которого была Анна-Луиза Жермена, баронесса де Сталь-Гольштейн. Ее кружок служил причиной головной боли и революционеров Франции и Наполеона. Знакомство с нею считали за честь лучшие умы Германии, Гете, Шиллер, Фихте, Гумбольт, Шлегель. «Дурна как черт и умна, как ангел», – так высказался о ней К. Н. Батюшков в одном из писем своей сестре Александре[378], и этот отзыв знаменателен вдвойне, ибо в нем, пренебрегая достоинствами «женского» ряда, мужчина оценивает ее по главному для него параметру. Не случайно она принималась царствующими домами России и Швеции… Словом, ее влияние имело поистине европейские масштабы. Впрочем, и ее салон – не первый и не единственный в природе социума. В общем, в словах Бальзака о том, что большая часть великих людей была создана женщинами, проступает фундаментальная связь вещей.

Не забудем о роли «музы», без которой из всего созданного мужчиной, наверное, осталось бы очень немногое. Наконец не оставим без внимания и тот, может быть, неожиданный характер влияния, о котором говорит автор «Хождения по мукам»: «Красота!.. К чему? Это тревожно… Это недопустимо… Я вас уверяю, – в будущем станут издавать законы против красоты… Вам приходилось слышать о работе на конвейере? Это последняя американская новинка. Философию работы у двигающейся ленты нужно внедрять в массы… Воровство, убийство должно казаться менее преступным, чем секунда рассеянности у конвейера… Теперь представьте: в железные залы мастерских входит красота, то, что волнует… Что же получается? Путаница движений, дрожь мускулов, руки допускают секунды опозданий, неточностей… Из секундных ошибок складываются часы, из часов – катастрофа… Мой завод начинает выбрасывать продукцию низшего качества, чем завод соседний… Гибнет предприятие… Где-то лопается банк… Где-то биржа ответила скачком на понижение… Кто-то пускает пулю в сердце… И все из-за того, что по заводскому цеху прошла, шурша платьем, преступно прекрасная женщина»[379].