Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала

Войска вашего императорского величества под предводительством генерала графа Суворова-Рымникского продолжают бить неприятеля, где он только показывается, как то 26-го прошедшего месяца и под деревней Селище случилось, и что все в при сем всеподданнейшем донесении, приложенном в копии рапорте помянутого генерала, наивнятнейше явствует. Я прилагаю к оному и другие копии – с писем австрийского генерала де Гарнонкурта к вышеупомянутому генералу и генералу графу Салтыкову и с письма вашего императорского величества посла графа Разумовского. Известия, коих содержание подтверждает больше, нежели когда мыслей образ и так часто оказанное поведение сих союзных, а наибольше счастливое происшествие через низложение и пленение Костюшки, то совершенно, что все их нечаянные отступления и неприятелю под рукой чиненная помощь не служили ни к чему вяще к превознесению вам единым, всемилостивейшая государыня, довлеемой славы. И хотя я о сей победе только по словам к генералу князю Репнину посланного подполковника Тучкова через генерал-майора графа Разумовского из Острога уведомляюсь, то я не упустил однако же мое мнение генералу графу Суворову-Рымникскому сообщить, и кое к сему моему всеподданнейшему донесению тоже в копии прилагается.

Вашего императорского величества верноподданный

Граф Петр Румянцев-Задунайский

Анджей Тадеуш Бонавектура Костюшко (Косцюшко)

(1746–1817)

Письмо П. А. Румянцева П. А. Зубову об успехах А. В. Суворова

7 октября 1794 г., Ташань

Милостивый государь мой граф Платон Александрович!

Начало отвечает совершенно всеобщим мнениям о несравненном Суворове. Боже изволил, чтобы дальнейшие следствия, кои главнейше от содействия иных корпусов князя Николая Васильевича[132] зависят, имели то же или лучшие успехи – и чтобы везде совершенное согласие господствовало; средство, кое к лучшему естественным образом, нежели все иное способствует. Я буду на всю мою жизнь вашему сиятельству усерден и предан.

Ваш покорнейший слуга

Граф Румянцев-Задунайский

P. S. [Князь] Николай Васильевич слышал от своего курьера, что ехал через Люблин, что австрийцы собираются в Галицию, чего от них в сей раз, а особливо, что король Прусский за Краковское и Сандомирское воеводство паки сильно спорит, ожидать надобно есть.

Письмо П. А. Румянцева А. В. Суворову о предательских действиях австрийцев

9 октября 1794 г., Ташань

Сиятельнейший граф, высокопревосходительный господин генерал-аншеф и кавалер, милостивый государь мой!

В моменте, что я получаю ваш рапорт № 428-й, я поспешаю вам отвечать и вам сообщить мои мнения на в нем содержащееся: австрийцы, кои оставили Люблин вовсе не в пору и пресекли через сие ваше сообщение с господином генералом-поручиком Ферзеном, гнездятся теперь там по той причине единственно и едино, что мы оный занять хотим, и что польские войска оный в сем виде опорожнили, дабы обратить все их силы против нас. Они нам оставляют только Владимир из части Волыни, что они занимают, который весь сгорел и лежит по обстоятельствам вовсе в мертвом углу, и молчат, как я вижу поныне, вовсе о низложении и пленении Костюшки, что ваше сиятельство из моего под № 183-м отправленного наивнятнейше видеть изволили. И я жду с нетерпением, что вы по сему вовсе неожиданному и наивсесчастливейшему происшествию предприняли. По сему буду делать дальнейшие распоряжения, относительно в границах и в Волыни находящихся войск, следовательно, и Орловского полка, который к корпусу генерал-майора графа Разумовского присоединен.

Я имею честь быть с почтением наиотличнейшим вашего сиятельства всепокорнейший слуга

Румянцев-Задунайский

Реляция П. А. Румянцева Екатерине II о движении войск А. В. Суворова к Варшаве

11 октября 1794 г., Ташань

Всемилостивейшая государыня!