Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала

7 июля. В свою пору, назначенную в диспозиции, оба корпуса, как князя Репнина, так и Боура, перешли на высоты за Ларгу, а в 12-м часу ночи его сиятельство пошел туда же и с армией тремя колоннами. Особливое рачение и искусство и при сем случае к удовольствию главнокомандующего показал генерал-квартирмейстер Боур учреждением дорог и мостов на переправе столь порядочных, что самый мрак ночи не мог нимало помешать и остановить наше движение в которой-либо части. Но прежде зари могла подняться армия на высоты за Ларгой, куда передовые корпуса уже взошли, и построить свой фронт прежде совершенного еще рассвету.

Татарские пикеты, согнанные движением корпуса Боура, возвестили в неприятельском лагере шествие на них наших войск; потом сперва в их лагере показывались огонь и дым превеликий от зажигания пороха, что за сигнал они имеют тревоги; потом стал крик и обыкновенное метанье во все стороны от сна воспрянувших второпях людей. Первое, к чему они прибегли, было открытие сильной из своих батарей по нас канонады. Не дав неприятелю опомниться, тотчас приказал его сиятельству генералу-поручику и кавалеру князю Репнину и генералу-квартирмейстеру Боуру с их впереди стоявшими корпусами начинать атаку на неприятельский лагерь с правой его стороны, а сам между тем, построив армию в каре, поспешал также приступать к неприятельскому ретраншементу. Как уже наши корпусы, супротивным огнем досягая неприятеля, приблизились к его ретраншементу, то все татары, которых был лагерь с правого фланга, первые выбежали и повели свое движение на левый фланг идущей армии, пробираясь туда лощиной, тут случившейся. Таково стремление тотчас учинил бесплодным его сиятельство главнокомандующий, повелев генерал-поручику и кавалеру графу Брюсу от его 3-й дивизии командировать одну бригаду пехоты в лощину, который, употребив к тому генерал-майора Римского-Корсакова с полками пехотными Санкт-Петербургским и Апшеронским и батареей большой артиллерии под командою майора Внукова, первыми выстрелами отбил и обратил в бег от той стороны неприятеля. В сие время главнокомандующий в прикрытие веденной атаки обоими корпусами, несмотря на сильную неприятельскую стрельбу по себе из пушек, приказал артиллерии генерал-майору Мелиссино с его бригадою выдвинуться вперед и бомбардировать неприятельский ретраншемент; скоро он сие исполнил, скоро и привел в молчание неприятельскую с сей стороны стоявшую батарею весьма прицельными своими выстрелами, чем и споспешествовался вход нашим корпусам в неприятельский лагерь.

Лишь только наши корпусы начали пробиваться в лагерь неприятельский с правой стороны и уже пушечными выстрелами ознаменовал и свой приступ и на левый фланг генерал-поручик Племянников, то его сиятельство, препоручив вести далее построенную им армию в порядок бою генерал-аншефу и кавалеру Олицу, а левую сторону предохранять генералу-поручику графу Брюсу, сам поскакал к корпусам, атакующим неприятельский лагерь. Он присутствовал, как наши гренадеры со всех сторон отверзли своею храброю рукою вход в неприятельской лагерь и овладели его ретраншементом и пушками; и потом с довольством видел, как неприятель, ужаснувшийся, что сопротивления их, чинимые в защищение своего лагеря из артиллерии и ручного оружия, нимало не остановили наших войск, но паче отмщение и бодрость в них вливали, коль они не шли, да бежали, не теряя притом строя, на крутую гору и в мгновение ока коснулись холмов, – бросив весь свой лагерь, устремился в наглый бег.