Великая и ужасная красота

Какой-то джентльмен, сидящий позади нас, слышит наше перешептывание и наклоняется к мадемуазель Лефарж.

— Могу вас заверить, дорогая леди, что все это — чистые фокусы, ловкость рук. Магия — это просто обман.

— Ох, нет, сэр, вы ошибаетесь! — вмешивается Марта. — Мадемуазель Лефарж уже видела прежде, как мадам Романофф входит в транс и вещает!

— Вы видели? — восклицает Пиппа, вытаращив глаза.

— Нет, я лишь слышала о ее даре от двоюродной сестры, которая дружит с невесткой леди Дорчестер, — возражает мадемуазель Лефарж. — Это воистину удивительный медиум!

Джентльмен улыбается. Улыбка у него такая же добрая и теплая, как и у самой мадемуазель Лефарж. Как жаль, что она уже помолвлена! Этот человек мне весьма понравился, и я подумала, что из него получился бы чудесный муж для нее.

— Боюсь, дорогая леди, дорогая мадемуазель, — подчеркнуто растягивая последнее слово, говорит джентльмен, — что вас ввели в заблуждение. Спиритуализм имеет не больше отношения к науке, чем воровство. Все это служит лишь одной цели… очень искусные хитрецы выманивают деньги у людей, понесших тяжелые утраты и готовых платить за малейший проблеск надежды. Когда людям некуда деваться, они видят только то, что хотят видеть.

Сердце отчаянно сжимается у меня в груди. Может быть, видения, в которых появлялась моя матушка, потому и возникли, что мне это было очень нужно? Неужели мое горе настолько сильно? Да, но… тот лоскуток шелка… Я могла лишь надеяться, что к концу вечера узнаю что-нибудь наверняка.

Губы мадемуазель Лефарж сжимаются в тонкую линию.

— Вы ошибаетесь, сэр.

— Я вас огорчил… Приношу свои извинения. Позвольте представиться: инспектор Кент из Скотланд-Ярда.

Он протягивает ей тисненую визитную карточку, но мадемуазель Лефарж отказывается ее взять. Ничуть не смутившись, инспектор прячет карточку во внутренний карман.

— Вы, можно не сомневаться, пришли, чтобы попытаться поговорить с каким-то любимым человеком? С братом или рано ушедшим кузеном?

Он забрасывает удочку, но мадемуазель Лефарж не понимает, что его занимает не только ее интерес к оккультному.

— Я здесь для того, чтобы самой увидеть интересный научный опыт, но я и сопровождаю воспитанниц. А теперь, извините, лучше больше не отвлекаться. Сеанс как будто уже начинается?

Несколько мужчин быстро проходят вдоль стен огромного помещения, приглушая свет газовых ламп. Мужчины одеты в черные рубашки с высокими воротниками и подпоясаны темно-красными кушаками. На сцену поднимается интересная женщина в длинном просторном платье цвета лесной листвы. Ее глаза обведены жирными черными линиями, а на голове у нее тюрбан, из которого торчит одно-единственное павлинье перо. Мадам Романофф.

Она закрывает глаза и поднимает руку, как бы пытаясь почувствовать зрителей. Ее рука двигается влево, мадам Романофф открывает глаза и сосредотачивается на грузном мужчине, сидящем во втором ряду.

— Вы, сэр… Духи желают пообщаться с вами. Пожалуйста, подойдите сюда и сядьте рядом со мной, — говорит она с сильным русским акцентом.

Мужчина повинуется и садится на стул рядом с ясновидящей. Мадам Романофф всматривается в хрустальный шар, и внезапно все ее тело как-то странно обмякает. И она начинает говорить с грузным мужчиной:

— У меня есть для вас сообщение с другой стороны…

Мужчина на сцене взволнованно наклоняется вперед.

— Да! Я слушаю! Это от моей сестры, да? Ох, прошу… это ты, Дора?

Голос мадам Романофф вдруг изменяется, звучит очень высоко и нежно, как голос юной девушки.

— Джонни, это ты?

С губ мужчины срывается крик радости и боли.

— Да-да, это я, моя дорогая, дорогая сестра!

— Джонни, ты не должен оплакивать меня! Я здесь очень счастлива, и все мои игрушки со мной!

Мы наблюдаем за происходящим, разинув рты от изумления. На сцене мужчина и его маленькая сестра наслаждаются прочувствованным воссоединением, мужчина заливается слезами и торжественно заявляет о вечной любви к сестре. Я едва могу усидеть на месте. Мне хочется, чтобы все это поскорее кончилось, и я могла бы занять место рядом с медиумом.

Инспектор произносит, наклонившись к нам:

— Блестящее представление. Вот только этот человек, безусловно, ее сообщник.

— Как это? — удивляется Энн.

— Его посадили среди зрителей, чтобы всем показалось, будто он искренний искатель встречи с загробным миром, обычный человек из толпы. Но он всего лишь играет.

— Вы не возражаете, сэр? — сердито произносит мадемуазель Лефарж и принимается энергично обмахиваться программкой.

Инспектор Кент наклоняет голову и откидывается на спинку кресла. Мне он нравится, у него такие широкие ладони и пышные усы… хочется, чтобы мадемуазель Лефарж дала ему хоть небольшой шанс. Но она ужасно предана своему Реджинальду, таинственному жениху, хотя мы ни разу не видели, чтобы он приехал навестить ее.