Великая игра. Птицы. Ледяной замок. Рассказы

Сегодня вечером вальдшнеп тянул прямо над домом, над ним самим, над Хеге. Отныне он будет тянуть здесь каждое утро и каждый вечер.

Маттис поглядел на свой дом, дом как будто изменился, теперь Маттис смотрел на него другими глазами. Тяга — это было нечто необычайное, происходящее далеко за пределами его мира. Но вот сегодня она оказалась здесь, просто взяла и переместилась сюда.

А может, ему только почудилось? Маттис знал, что с ним такое бывает. Интересно, случалось ли, чтобы тяга перемещалась с места на место? Он никогда не слыхал ничего подобного. И почему вальдшнеп стал тянуть именно здесь?

Маттис ждал, затаив дыхание. Если это и в самом деле тяга, значит, вальдшнеп сейчас вернется, он летает над одним и тем же местом, туда и обратно, все то недолгое время, что длится вечерняя тяга. Маттис знал об этом. На заре вальдшнеп опять тянет в том же месте, это Маттису рассказывал один охотник. На высохших лужах Маттис видел иногда следы клюва и рядом изящные отпечатки птичьих лапок.

Он замер в ожидании, ему казалось, что прошло очень много времени, сомнение его росло.

Но — чу! — вот он! Мелькающие крылья, смутные очертания птицы, летящей над домом уже в противоположном направлении. И снова она исчезла, поглощенная мягкими сумерками и спящими верхушками леса.

Маттис сказал взволнованно:

— Все-таки это тяга!

Он и сам не знал, зачем произнес эти слова. Но он должен был хоть что-то сказать или сделать… тем более здесь его никто не слышал.

Наконец-то что-то завершилось, кончилось долгое и трудное время — такое у него было чувство.

Первым побуждением Маттиса было рассказать обо всем Хеге, он хотел тут же бежать к ней. Спит она или нет, ее нужно сейчас же посвятить в это… Но Маттис сдержал себя. Если все, что он видел, — правда, вальдшнеп скоро вернется сюда в третий раз; Маттис был так не уверен в себе, что решил дождаться и третьего раза. Он ждал, счастливый.

Если я увижу его три раза, Хеге придется поверить мне. Всем придется мне поверить.

Чу! — опять.

Снова, как в прошлый раз, — взмахи крыльев, быстрая, скользнувшая в сумерках тень и этот дивный, истомленный зов, которого, может, никто и не слышал. Зов, явившийся из бесконечности, здесь, прямо над их крышей.

Значит, это правда. Теперь уж точно, Маттис больше не сомневался. Он почувствовал себя другим человеком.

А Хеге спит.

Теперь и она тоже станет другой.

6

Хеге спит. Хеге, которая с быстротой молнии вывязывает сложные цветы с восьмью лепестками и целые кофты, которой все по плечу. Но сейчас Маттис не был уверен, действительно ли из них двоих главная — она. В это мгновение он был склонен поставить на первое место себя.

Он шумно вошел к ней в спальню.

Это было глупо. Хеге давно легла и наверняка заснула — он разбудил ее не вовремя. Голос ее звучал резко.

— Что там еще у тебя? — выпалила она прежде, чем он успел хоть словом облегчить свое переполненное сердце. Маттис хорошо знал этот голос. Конечно, она уже спала, когда он с топотом ввалился в ее комнату. Но он знал и другое — то, что последует за этим. Хеге виновато кашлянула, чтобы смягчить резкость своего раздраженного вопроса.

— Что тебе, Маттис? — спросила она тихо, устало и покаянно.

Новость Маттиса была огромна. Он даже не знал, с чего начать. Надо было говорить все, как есть.

— Над нашим домом тянет вальдшнеп! — сдержанно произнес он.

Стоя возле кровати Хеге, Маттис чувствовал себя почти чужим.

Хеге сразу уловила его возбуждение. Язык Маттиса заплетался от благоговения и восторга. Но ей слишком хорошо были известны все чудеса, с которыми он прибегал к ней. Они быстро тускнели, переставая быть чудесами.

Она спокойно сказала:

— Тянет вальдшнеп? Ну и прекрасно. Ложись спать, Маттис.

Он был поражен.

— Иди и ложись, — мягко повторила она, заметив недоумение у него на лице.

— Маттис застыл от разочарования.

— Ты не слыхала, что я сказал? Вальдшнеп переменил место тяги, теперь он тянет над нашим домом! Вот сейчас. Пока ты лежишь в постели.

Хеге по-прежнему не шелохнулась, и лицо у нее было прежним.

— Я все слышала. Ну и что? Почему бы вальдшнепу не тнуть над нашим домом?

Маттис не понимал сестру. Словно она говорила на каком-то незнакомом языке.

— И, по-твоему, это ничего не значит? А ты слыхала когда-нибудь, чтобы вальдшнепы меняли место тяги? Чтобы они тянули над головой человека?

Хеге слегка пожала плечами.

— Откуда мне знать.

— Конечно, ты не знаешь. А сейчас одевайся и пошли на крыльцо.

— На крыльцо? Ночью?

— Да. Ты тоже должна увидеть тягу.

— Не хочу.

— Ты должна! Вальдшнеп еще тянет. Если для тебя и тяга ничто…

Хеге снова повернулась на спину, ее это не касалось. Она устало зевнула.

— Тебе-то, конечно, интересно было посмотреть тягу, — сказала она, — а я могу поглядеть и в другой раз. Если тяга уже здесь, то она никуда не денется. Верно?

— Открыв рот, Маттис смотрел на нее.

— Если тяга здесь, то она никуда не денется? — испуганно повторил он. — И это говоришь ты, самая умная? — вырвалось у него, он был озадачен.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она.

Глаза его были по-прежнему прикованы к ней.