Великая. История Екатерины II

Расскажем, словами самой Екатерины, положение государства за первые пять лет всюду проникавшего, как и при Петре I, ее управления. Первое, что нашла она, это – запутанность финансов; армия, действовавшая в Пруссии, не получала жалованья за ²/₃ года; на 17 млн руб. состояло по статс-конторе не выданных по указам денег; векселя почти не обращались; торговля находилась в монополии нескольких капиталистов; денег во внутреннем обращении было 60 млн руб., двенадцати разных весов (серебро от 82–63 пробы, медь 40–32 руб. в пуде). Не существовало заграничного кредита, внутри между тем являлось иногда непослушание власти со стороны крестьян монастырских и заводских, к которым стали было присоединяться и помещичьи.

Прибавим к этому, что сенатские указы исполнялись до того слабо, что посылка третьего указа вошла даже в пословицу. Воеводам и канцеляриям при них не производилось жалованья, а оттого уничтожить взятки, о чем неоднократно посылались строгие указы, было делом неисполнимым на практике, так как приказным разрешено было кормиться от дел. Еще любопытный факт, в существовании которого могли бы мы усомниться, если бы не передавала его сама Екатерина II. Когда потребовала она в Сенате реестр городов, ей принуждены были признаться, что таких реестров не существовало, и, делая распоряжения свои, Сенат не руководствовался даже картою России, за неимением ее. «Я, – говорит по этому случаю императрица, – быв в Сенате, послала пять рублей в Академию наук, и купленный там Кирилловский печатный атлас в тот же час подарила правительствующему Сенату». В другой раз, по возвращении с коронации присутствуя в Сенате и слыша, что для проведения ревизии полагали ассигновать до 800 тыс. руб. потому только, что так всегда делалось, Екатерина II предложила, в виде своего мнения, чтобы публиковано было о высылке из каждого селения в воеводскую канцелярию сведений о числе душ и чтобы воеводские канцелярии пересылали их от себя в губернии, а оттуда доставлялись сказки в Сенат – так что прежняя посылка войск, возникновение следственных дел, побегов в Польшу и все, что влек за собою старинный порядок ревизии, – совершенно устранилось. Генерал-прокурор Глебов все, что предложено было императрицею, облек в законную форму; с тех пор «и до днесь ревизии так делаются в каждом уезде без наряда и убытка», – заключает монархиня. Этот случай как нельзя более доказывает светлый взгляд Екатерины II и быстроту ее соображения, для которого не предстояло непобедимых трудностей; такова оказалась она и во всем, на что приходилось ей обращать внимание свое по ходу событий. Беспокойства, например, в монастырских имениях заставили учредить коллегию экономии для управления церковными имениями (указ 12 мая 1763 г.), и мы знаем, что в результате оказалось уничтожение монастырских крестьян – мера передовая; при других обстоятельствах могло последовать веком раньше и полное уничтожение крепостного права.

Известно, что князь А. В. Вяземский и А. И. Бибиков, посланные из Москвы для разбора жалоб заводских крестьян, могли успокоить волновавшийся край только тем, что самые людные заводы под разными предлогами поступили в казенное управление. При этом самым наглядным образом открылся вред от раздачи Сенатом заводов в частное управление. Исследования Вяземского и Бибикова раскрыли еще одну горькую истину – беспорядки у инородцев вследствие лихоимства чиновников казанской канцелярии. Злоупотребления чиновного класса в отдаленных краях доходили до того, что в Сибири некто Коптяжев «не давал без мзды жалованья нижним чинам», а на бывшего перед тем в Симбирске воеводою князя Назарова дворянство выражало неудовольствие за то, что он лично, сам «старался заводить между дворянством ссоры» для пользования взятками, а «по воровским делам (делал) разные прометки и разорения до самой крайности с мучительством». В это же время московский генерал-губернатор граф Салтыков доносил о буйстве и грабительстве президента орловского магистрата Дубровина, который имел целую шайку грабителей и с помощью внушаемого ею страха оставался в должности после своего отрешения от нее, продолжая разорять частные фабрики и даже угрожая самому воеводе, так что для взятия его требовалась посылка кирасирского полка. Бессилие власти административной в городах естественно не могло ослабить произвола помещиков в селениях, а это была первая причина волнений на востоке России и побегов в Польшу в западной полосе. Замечательно по этому делу мнение, поданное П. И. Паниным. Он прямо указывает на злоупотребление властей: духовной – относительно раскольников, помещичьей – в отношении крестьян своих и чужих, и административной в разных видах самоуправства вообще.