Великая. История «железной» Маргарет

Алек Дуглас-Хьюм вернулся в свое старое Министерство иностранных дел, где, однако, вскоре потребовалось много усилий, чтобы выполнить наши обещания отменить эмбарго на поставки оружия в Южную Африку и попытаться найти возможный способ сохранить присутствие британских войск к востоку от Суэца. Вряд ли теперь он мог отдавать много времени внутренней политике. Квинтин Хзйлшем получил идеальную для себя роль лорда-канцлера, начав свое долгое пребывание там, сначала при Теде, потом при мне, совмещая свою любовь к озорству и театру со степенными традициями верхней палаты.

Питер Кэррингтон получил пост министра обороны, для которого он отлично подходил и который с апломбом занимал. Я знала, что он был близок к Теду. Несомненно, он стал еще ближе, когда позднее, будучи председателем партии и министром энергетики, Питер сыграл решающую роль в принятии мер по поводу последней забастовки шахтеров, которая ускорила парламентские выборы 1974 г. Он был одним из членов «внутреннего круга» Теда.

Кит Джозеф, наоборот, хоть и являлся в кабинете руководящей фигурой и человеком, чье мнение всегда учитывалось со всей серьезностью, не входил в этот круг. Назначение Кита на пост министра социального обеспечения привело к тому, что его сострадательная душа взяла верх над его более консервативными экономическими убеждениями, хотя он сохранял глубокое недоверие к корпоратизму во всех формах. Как и я, Кит получил высокорасходный «социальный» департамент, где шла, естественным образом, борьба между тем, чего он (как и я) хотел для своих программ, и требованиями о жестком контроле государственных расходов. Случайно или в том был его расчет, но Тед сделал так, что два самых экономически консервативных члена кабинета оказались в стороне от принятия экономических решений, а принимали их те, на кого он имел максимальное влияние.

Джон Дэвис, бывший генеральный директор Конфедерации британской промышленности (КБП), ничего не знал о политике, когда после смерти Иэна Маклеода был назначен министром технологии, и он, конечно, вошел в эту категорию. Джон мне нравился, но даже его самому горячему обожателю было бы трудно примириться с турбулентной промышленной политикой.

Наряду с Т. Барбером и Дж. Дэвисом Роберт Карр, министр по вопросам трудоустройства, был третьей ключевой фигурой, ответственной за экономическую стратегию в правительстве. Он был порядочным и трудолюбивым, хотя и не очень ярким человеком. Перед ним стояла сложная, возможно, невыполнимая, задача попытаться заставить работать ущербный Закон о трудовых отношениях. Его репутация «левого» по консервативным меркам была скорее вредна; профсоюзы смотрели на левых консерваторов, как на менее искренних. В качестве министра по вопросам трудоустройства во время первой забастовки шахтеров (1972) и в качестве министра внутренних дел во время второй (1974), он был одним из немногих в те годы, кто столкнулся с такими трудностями.

Среди этих немногих был Уилли Уайтлоу, бывший последовательно лидером Палаты, министром по делам Северной Ирландии, и, наконец, министром по вопросам трудоустройства во времена трехдневной рабочей недели. У нас было мало общего, и ни один из нас не подозревал, как близко сойдутся наши политические судьбы. Но я уже знала, что Уилли был надежным человеком, чьи манеры, голос и фигура делали его превосходным лидером Палаты общин. Кроме того, он обладал острым политическим умом и талантом руководства людьми.

После преждевременной смерти Маклеода переговоры об условиях нашего вступления в Европейское экономическое сообщество были поручены Джеффри Риппону. Хотя Джеффри и я формально происходили из одного круга, мы никогда не были близки. Мне всегда казалось, что он старался поразить оппонента скорее силой своей личности, нежели силой аргументов. Возможно, это было потому, что Тед дал ему задание добиться наилучшего из возможных соглашений в переговорах с ЕЭС, а это соглашение не всегда соответствовало нашим долгосрочным интересам.

У меня было впечатление, что среди членов кабинета Тед доверял больше всех Джиму Прайеру и Питеру Уокеру. Оба доказали свою преданность. Джим был личным парламентским секретарем Теда в оппозиции, а Питер организатором его кампании в борьбе за лидерство в 1965 г. Джим стал министром сельского хозяйства и соответствовал занимаемому посту с своим фермерским происхождением и румяными щеками.

Стремление Питера Уокера «модернизировать» британские учреждения, должно быть, помогло ему стать ближе к Теду. Он вскоре стал главой нового Министерства по вопросам охраны окружающей среды, где со всей энергией запустил самую непопулярную реформу местных органов власти, завершившуюся введенной уже в годы моего правления системой районных налогов. Позднее он перешел в Министерство торговли и промышленности (МТП). Джим и тем более Питер были младше меня, но оба имели гораздо большее влияние на общее направление деятельности правительства. Хотя их политические взгляды отличались от моих, я уважала их преданность Теду и их политическую эффективность.