Великая. История «железной» Маргарет

Я верю в то, что называют «иудейско-христианскими» ценностями: вообще, вся моя политическая философия основана на них. В то же время, как христианка, я не верю, что можно полностью понять Старый Завет, историю права без Нового Завета, истории милосердия. Но мне хотелось, чтобы христианские лидеры взяли себе на заметку идеи бывшего главного раввина Великобритании Иммануила Якобовица, и все христиане обратили внимание на значение, придаваемое евреями самоусовершенствованию и личной ответственности.

Помимо всего этого политическое и экономическое создание Израиля представляет собой героическую сагу нашего времени. У них на самом деле «пустыня расцвела». Вот если бы еще внимание Израиля к соблюдению прав человека по отношению к русским рефьюзникам сопровождалось надлежащим пониманием бедственного положения лишенных земли и государства палестинцев. Когда я приехала в Израиль в мае 1986 г., израильтяне знали, что они имеют дело с человеком, который понимает их интересы, но который не собирался безоговорочно следовать сионистскому подходу. Кроме того, я могла не сомневаться, что меня уважали за противостояние терроризму.

Я с нетерпением ждала встречи с премьер-министром Шимоном Пересом. Я помнила его как искреннего, интеллигентного и разумного человека. Было очень жаль, что вскоре он передал пост премьер-министра бескомпромиссному Ицхаку Шамиру. И господину Пересу, и мне было интересно в свете прошедших событий, как люди будут реагировать на Юнион Джек, развевающийся рядом со звездой Давида. Но нам не нужно было волноваться. По приезде в Тель-Авив меня приветствовали толпы людей, затем меня отвезли в Иерусалим, где поселили в отеле «Царь Давид», полном воспоминаний для каждого британца. Я настояла на том, чтобы выйти из машины и поприветствовать толпу людей возле отеля, что привело в смятение охранников. Но оно того стоило: люди были в восторге.

На следующее утро я завтракала с Тедди Коллеком, мэром Иерусалима, который сочетал теплую человечность с жутким административным рвением, и что было еще ценнее, преданность своему народу с сочувственным пониманием проблем арабов. Весь день 25 мая был заполнен знакомством с израильской историей. Конечно, я посетила мемориал холокосту: как всегда, я вышла оттуда подавленная и шокированная тем, как человеческие существа могли стать настолько бесчеловечными. Потом у меня была встреча с господином Шамиром. Это был жесткий человек, чье прошлое оставило шрамы на его характере. Между нами не было враждебности, но было ясно, что господин Шамир ни за что не отдаст «землю за мир».

Я понимала, как трудно поддержать умеренных палестинцев, чтобы не усиливать поддержку экстремистов ООП. Это невозможно без изменения позиции Израиля. Одним из яростных противников уступок был тогдашний министр обороны господин Рабин, с которым я завтракала в понедельник. Он в течение сорока минут зачитывал мне свои взгляды, так что едва хватило времени на тост. Но я не отступала. Я повторила свои предложения о местных выборах в тот же день в речи для группы израильских членов парламента в кнессете, израильском парламенте, где председательствовал уважаемый Абба Эбан.

Позже я пошла на ужин с тщательно отобранными умеренными палестинцами, в основном бизнесменами и учеными, с теми, с кем по моим понятиям должны были иметь дело израильтяне. Они излили мне свои жалобы, в частности, об отношении к ним в секторе Газа, где были худшие условия, частично из-за бестактной охраны и частично, как казалось, из-за экономической дискриминации в пользу еврейского бизнеса. Я пообещала обговорить эти дела с господином Пересом и сделала это на следующий день, но я так же ясно объяснила им необходимость отказа от терроризма. Хотя было очевидно, что на тот момент только ООП в состоянии представлять палестинцев, я почувствовала в разговорах с отдельными группами, что они не слишком любят эту организацию.

За время визита у меня было два длинных разговора с господином Пересом. Он осознавал значение мирной инициативы короля Хусейна, по крайней мере, чтобы избежать дестабилизации самой Иордании. Но он относился очень скептически к предложению международной конференции мира, и это не прибавило мне оптимизма. Пока господин Шамир оставался на посту премьер-министра, померкли даже слабые лучи света.

Во вторник по пути в аэропорт я сделала остановку в Рамат-Гане, районе Тель-Авива – побратиме Финчли. Я ожидала, что встречусь с мэром и другими важными лицами, возможно, старыми знакомыми. Вместо этого меня ожидали 25 000 человек. Временами, к полному ужасу моих охранников и сотрудников, я почти тонула в огромной толпе радующихся жителей, потом была поднята на большую платформу, с которой мне предстояло выступить с импровизированной речью. Позже, во время войны в заливе, иракские ракеты упали на Рамат-Ган. Жители Финчли собрали деньги, чтобы восстановить разрушенные дома. «Это и есть настоящие побратимы», – подумала я.

Южная Африка