Великая. История «железной» Маргарет

К обеду я прибыла во дворец Фонтенбло, где меня встретил президент Миттеран и полный почетный караул. Французы умеют это делать. Обед состоялся в Колонном зале дворца, а затем мы прошли в бальный зал, в котором были оборудованы кабинки для переводчиков, где должно было пройти первое заседание. Без всякого предупреждения президент Миттеран попросил меня открыть заседание для подведения итогов недавнего экономического саммита в Лондоне. Потом выступили другие, что заняло два часа. Я стала волноваться. Может, они тянули время? Наконец мы перешли к бюджету. Снова я открыла обсуждение, показав то, что считала неудовлетворительным в других представленных программах. Снова последовало обсуждение. Затем президент Миттеран переадресовал вопрос министрам иностранных дел, а наше заседание вернулось к общим вопросам, таким, как рассказ президента Миттерана о его недавнем визите в Москву.

В тот вечер мы ехали через лес к отелю в Барбизоне. Эта маленькая деревенька привлекает художников и гурманов. Любой, кому довелось бывать в ресторане местного отеля «Ба-Брю», поймет, почему: еда была необычайно вкусной. Когда мы пили кофе, то увидели, что министры иностранных дел пьют кофе на террасе, из чего заключили, что они закончили работу. Не тут-то было! Президент Миттеран не скрывал неудовольствия, и министры, быстро вернувшись в помещение, приступили к обсуждению бюджета.

Около 11:30 вечера М. Чейсон вышел и объявил, что министры иностранных дел «выявили разницу мнений». На самом деле французам удалось убедить министров иностранных дел поддержать систему возврата, дающую нам просто процент от чистого вклада. При такой процентной системе не будет никакой связи между чистыми вкладами и относительным процветанием, в отличие от системы «порога», которую предлагали мы. Процент от чего? Французы предлагали считать наши вклады, принимая во внимание те платежи сообществу, которые Британия вносила как налог на добавленную стоимость (НДС). Эта формула не учитывала значительные суммы, которые мы вкладывали через пошлины и сборы. Но, нам пришлось принять их расчеты.

И наконец, каким будет процент возврата? Я предполагала, что цифра будет значительно больше 70 %. Но по результатам совещания министров иностранных дел нам, вероятнее всего, предложат самое большее где-то между 50 и 60 %. Было непонятно, как Джеффри мог позволить министрам прийти к такому заключению. Я была в отчаянии и сказала главам правительств, что, если это все, что они могут предложить, то заседание в Фонтенбло будет катастрофой. Затем Джеффри, чиновники и я встретились, чтобы обсудить, что делать. Благодаря совместным усилиям к началу следующего дня результаты были намного лучше.

После завтрака президент Миттеран открыл официальное заседание, подчеркнув, что мы должны постараться достичь соглашения по вопросу бюджета, но если нам не удастся сделать этого к обеду, нужно переходить к остальным вопросам. Я дала понять, что теперь готова к переговорам об основах процентных расчетов, но стояла на своем в отношении цифры, превышающей 70 %. Президент Миттеран разумно отложил основное заседание ради проведения двустороннего совещания.

Насколько твердо должна я держаться своей цифры? Я встретилась с президентом Миттераном и канцлером Колем по отдельности. Я хотела получить полные 66 %. Я сказала, что было бы абсурдом отказать мне в одном проценте. Французский президент, улыбнувшись, сказал: «Конечно, мадам премьер-министр, вы должны его получить». Соглашение было почти достигнуто. Когда составлялся черновик, я заметила попытку исключить стоимость прибавки. Я сопротивлялась и победила. Главы правительств согласились выдать наш возврат за 1983 г.

На пресс-конференции и во время моего доклада Палате меня подвергли критике за то, что не удалось получить больше. В более широком смысле разрешение этого диспута означало, что Сообщество могло теперь двигаться вперед и с прибавкой, и с мерами единого рынка, к чему я и стремилась. В процессе каждых переговоров наступает самое подходящее время для соглашения: это оно и было.

Все ожидали, что как только Германия и мы согласимся увеличить «собственные ресурсы», вступление Испании и Португалии пройдет вполне гладко. На самом деле состоялось два заседания ЕС, в Дублине и Брюсселе, прежде чем все разрешилось. Ирландцы, взяв на себя обязанности председателя, назначили заседание Совета в Дублине на 3–4 декабря. В таких случаях я всегда была «белой вороной» потому, что была главной мишенью ИРА и всегда была окружена непроницаемой защитой службы безопасности.