Великая. История «железной» Маргарет

Тем не менее, когда собрался новый парламент, стало очевидно, что многие из наших «заднескамеечников» взволнованы. 1 июля «кнуты» подсчитали, что при 150 явных сторонниках 100 примкнули к «сомневающимся», а 24 напрямую возражали. Существовала реальная угроза того, что в ходе летних парламентских каникул многие из сомневающихся примкнут к противникам взноса. Ответ Ника в характерной для него манере был твердым: предложить отказ от «параллельного хода», значительно сократить страховочные меры и разобраться с проблемой Лондона, предприняв прямые меры по сокращению стоимости лондонского управления образования. Но он столкнулся с сильным отпором со стороны коллег, в частности Найджела, и в итоге мы сошлись на «параллельном ходе» в течение ближайших четырех лет.

Вскоре стало ясно, что трюк не удался. На конференции партии в октябре выступающие один за другим критиковали «параллельный ход», а мнение заднескамеечников также было настроено против него. Мы обсудили это на заседании министерства 17 ноября и решили, что «параллельный ход» должен быть прекращен, за исключением нескольких районов (все, кроме одного из которых находились в Лондоне). Мы также отменили полную систему страхования, установив максимальный вклад в сумме 75 фунтов в расчете на человека для получавших выгоду органов, чтобы их доходы прошли быстрее.

Стоит отметить, что изменения, которые мы внесли в финансовую систему местного самоуправления, имели в своей основе и продолжали отражать мнение Консервативной партии, несмотря на все споры о переходных мерах. И английская, и шотландская партии требовали фундаментальных изменений в ставках. Именно шотландская партия настаивала на раннем введении коммунального взноса в Шотландии: и если, как позднее было заявлено, они и были подопытными кроликами в огромном эксперименте в области финансирования местных органов управления, то это были самые громогласные и влиятельные подопытные кролики из всех, что видел мир.

В апреле 1988 г. нам пришлось отбиваться от поправки, выдвинутой М. Мэйтсом, заместителем М. Хезелтайна, которая предполагала «сегментирование» коммунального взноса, т. е. с учетом дохода при установлении размеров взноса. Правильным способом оказания помощи менее обеспеченным были компенсации коммунальных взносов, и Ник Ридли завоевал доверие множества бунтарей, объявив об улучшении последних. Но наиболее последовательное давление исходило от членов парламента тори, которые хотели, чтобы их избиратели скорее ощутили на себе плюсы новой системы. Законопроект получил королевское одобрение в июле 1988 г. Новая система должна была вступить в силу в Англии и Уэльсе 1 апреля 1990 г.

Очень важно было, чтобы коммунальный взнос первого года в Англии не был слишком высоким и не дискредитировал бы всю систему. В частности, было важно, чтобы благонадежные органы местного самоуправления смогли выступить с цифрами коммунальных взносов ниже или на уровне, который нам виделся необходимым для достижения стандартного уровня оказания услуг.

В мае 1989 г. Ник Ридли, Найджел Лоусон и Джон Мейджор (в качестве главного секретаря) начали дискуссии об уровне гранта для местных органов самоуправления на 1990–1991 годы. Цифры, предложенные Ником Ридли, были, как он утверждал, единственными, способными привести к уровню коммунального взноса ниже 300 фунтов (более высокая цифра, нежели виделась ему за год до этого). Точка зрения казны, с которой я была согласна, заключалась в том, что решение 1989–1990 гг. было очень щедрым, отражая намерение проложить путь к коммунальным взносам. Но единственным результатом, к которому оно привело, оказались повышенные расходы местных органов управления.

Местные органы самостоятельно сдерживали ставки в течение 1989–1990 гг., используя резервы и попросту откладывая рост. Казначейство утверждало, что урок заключается в том, что предоставление дополнительных денег из казны не гарантирует снижения ставок. 25 мая я подвела итог дискуссии на министерской встрече, отвергнув опции, предложенные как Ником Ридли, так и Джоном Мейджором, и выбрав нечто посередине, что, как я сочла, даст нам терпимый уровень коммунальных взносов. Тогда мы еще не могли знать, что эти решения предвосхитят ликвидацию самого взноса. В то время казначейство продолжало использовать меру инфляции всего в 4 %. В реальности инфляция и зарплаты резко начали расти. В сочетании с намерением местных органов увеличить затраты по политическим причинам мы теперь были на пути к гораздо более высокому показателю коммунального взноса в 1990–1991 гг., чем кто-либо из нас мог предвидеть.