Великая. История «железной» Маргарет

Я назначила Криса Паттена на пост государственного секретаря по вопросам окружающей среды тем летом, и в начале сентября Крис, с моего одобрения, начал пересмотр функционирования взноса. За несколько дней до этого Кен Бейкер, уже как председатель партии, в обстановке секретности направил мне исследование, проведенное центральным офисом в ряде консервативных областей. Оно подтвердило масштабы проблемы, с которой мы столкнулись. При предполагаемом семипроцентном увеличении местных расходов в грядущем году 73 % семей и 82 % одиноких людей понесут убытки от введения взноса. При любых вычислениях эти показатели выглядели плохо.

Теперь, когда «параллельный ход» был отменен, единственным способом для нас ограничить суммарные убытки семей и отдельных людей было введение принципиально новой системы. Крис Паттен и казначейство начали разработку предложения о введении «переходного послабления».

Крис склонялся к программе переходного послабления для семей с целью ограничить убытки до 2 фунтов в неделю. Даже в этой форме схема могла обойтись практически в 1500 миллионов. Казначейство требовало чего-то более скромного, нацеленного на пострадавших больше всего. Все это происходило на фоне сложных показателей бюджетных расходов и ухудшающейся экономической ситуации с ростом инфляции.

Я сказала Крису Паттену о том, что переходное послабление в предложенных им масштабах было исключено, но я также настояла на том, чтобы казначейство сменило свой настрой на более позитивный и кооперативный. Я провела заседание в конце сентября, чтобы попытаться достичь соглашения, и подытожила его, заявив, что схема непременно должна была быть достаточно щедрой, чтобы выдержать изначальную критику, но чтобы также было понятно, что это было действительно последнее слово и что правительство не даст доступа к дополнительным деньгам.

Обсуждения продолжались до кануна партийной конференции. В ходе конференции Дэвид Хант, министр по делам местного управления, обнародовал схему на три года. Схема должна была гарантировать, что бывшим налогоплательщикам по ставкам нужно платить дополнительный коммунальный взнос в размере не более 3 фунтов в неделю сверх их ставок в 1989–1990 гг. при условии, что расходы их местной администрации соответствовали государственным ожиданиям. Пенсионерам и инвалидам будет предоставлена помощь, даже если они прежде не платили по ставкам. В то же время Дэвид Хант объявил, что налогоплательщик будет финансировать страховочные меры в Англии и Уэльсе после первого года и что все выгоды в полной мере проявятся с первого апреля 1991 г.

Еще одна плохая новость заключалась в том, что консультативный комитет по розничным ценам решил, что коммунальный взнос должен быть включен в RPI – рассматривая его так же, как ставки, но иначе, нежели прочие прямые налоги. Но значительные послабления для отдельных плательщиков взносов не должны были учитываться. Эта административная выдумка привела еще к одному дорогостоящему скачку RPI и значительно усилила политический урон, который мы получали.

Политическая атмосфера становилась мрачной. Моя интуиция подсказывала мне, что мы не можем продолжать в том же духе. В четверг, 22 марта, мы потерпели очень болезненное поражение в дополнительных выборах в Мид-Стаффордшире, где у нас раньше было преимущество более чем в 19 000 голосов. Пресса была полна яростной критикой коммунального взноса со стороны сторонников Консервативной партии. Что задевало меня особенно, так это то, что те люди, которые всегда искали у меня защиты от эксплуатации со стороны социалистического государства, страдали сильнее всего. Это были люди, которые никак не могли считаться преуспевающими и потратили последние деньги на покупку своего дома. Наша новая схема переходных послаблений не защищала их от администраций-растратчиков. Нужно было что-то делать.

Существовала поддержка принципа, подразумевающего, что каждый должен платить что-то, чтобы покрывать затраты местной администрации, что мог гарантировать только коммунальный взнос. Когда люди жаловались на его несправедливость, они не аргументировали свою точку зрения банальной и абсурдной идеей о том, что герцог и мусорщик платят одинаково. Проблема заключалась в уровнях, на которых применялся коммунальный взнос, и в его непредсказуемости. Но что можно было сделать? Основной задачей правительства, как я считала, было заступиться за тех, кто стал жертвами злоупотребления безответственных местных органов управления своими полномочиями.