Великая. История «железной» Маргарет

Ходили слухи, что Тони Барбер и казначейство были недовольны бюджетом, полагая, что он навязан Тедом. Тот факт, что в докладе о бюджете эти меры были представлены, как запланированные, чтобы помочь Британии удовлетворить требования, возникшие в связи с вопросом о членстве в ЕЭС, некоторым образом это подтверждает. В планах открыто стояло сильное увеличение спроса, которое, как утверждалось, не повлечет повышения инфляции в условиях высокой безработицы и неиспользованных ресурсов. Валютная политика была упомянута, но только для того, чтобы подчеркнуть ее «гибкость», цифры о росте денежной массы не были представлены.

В среду 22 марта Джон Дэвис опубликовал свою Белую книгу «Промышленное и региональное развитие», на которой основывался закон о промышленности 1972 г. Сторонники консерваторов и их оппоненты сочли ее разворотом на сто восемьдесят градусов. Некоторое члены кабинета были недовольны, кое-что из этого попало в прессу.

Следовало ли мне уйти в отставку? Возможно. Но те из нас, кому не нравилось происходящее, все еще не определили свою позицию. Говоря по правде, моя отставка мало бы что изменила. Я была слишком незначительной фигурой, чтобы мою отставку охарактеризовали иначе, нежели маленькое «затруднение». При том я считаю себя обязанной воздать должное таким людям, как Дж. Брюс-Гардайн, Дж. Биффен, Н. Ридли и, конечно, Ин. Пауэлл, который обнажал безрассудство происходящего в своих речах в Палате общин и в газетных статьях.

Еще один удар по политическому курсу, принятому в 1970 г., был впереди. Им стала фактическая ликвидация Закона о промышленных отношениях. Закон не предусматривал, что отдельные члены профсоюза попадут в тюрьму. Конечно, ни одно юридическое положение не может быть гарантией против перспективы того, что некоторые нарушители порядка намеренно стремятся к мученичеству. Между работодателями и работниками судостроительной верфи шел долгий спор о «контейнеризации», ставший причиной случившегося.

В марте 1972 г. Национальный суд по промышленным отношениям оштрафовал Профсоюз транспортных и неквалифицированных рабочих (ПТНР) на 5000 фунтов за отказ подчиниться приказу о предоставлении доступа к ливерпульским докам. В следующем месяце профсоюз был оштрафован на 50000 фунтов за неповиновение властям при вторичном коллективном протесте на верфях. ПТНР утверждал, что не несет ответственности за действия своих цеховых организаторов, но в мае суд решил дело иначе.

Совершенно неожиданно апелляционный суд пересмотрел судебные решения и вынес вердикт, что профсоюз не был ответственным, таким образом, цеховые организаторы несли личную ответственность. Это грозило для них тюремным заключением. В следующем месяце три докера, вовлеченные в протесты, оказались перед угрозой ареста за отказ предстать перед Национальным судом по промышленным отношениям; теперь бастовали 35 000 членов профсоюза. В последний момент официальный солиситор подал на апелляцию, чтобы предотвратить арест докеров. Но в июле еще пять докеров попали в тюрьму за неповиновение власти.

Левые были безжалостны. Выступление Теда в парламенте было заглушено криками. Проводились забастовки в знак поддержки, в том числе приведшие к закрытию общенациональных газет на пять дней. Британский конгресс тред-юнионов (БКТ) призвал к общей однодневной забастовке. 26 июля Палата лордов отменила решение апелляционного суда и подтвердила, что профсоюзы несли ответственность за действия своих членов. Национальный суд по промышленным отношениям отпустил пятерых докеров.

Это означало конец Закона о промышленных отношениях, но не привело к завершению проблем в доках. Последовала общенациональная забастовка на верфях, было объявлено еще одно чрезвычайное положение. Все это закончилось, по большей части на условиях докеров, только в августе. В сентябре Генеральный конгресс БКТ насыпал соли в рану, исключив тридцать два малых профсоюза, отказавшихся вопреки директиве БКТ разрегистрироваться. Я была в шоке.

Летом 1972 г. нам представлен был третий вариант нового экономического подхода, представлявший собой попытку прийти к соглашению о ценах и доходах в ходе трехсторонних переговоров с Конфедерацией британской промышленности (КБП) и БКТ. Хотя у нас не было четкой политики оплаты труда, мы жили в мире «норм» с осени 1970 г., в надежде, что «текущая ставка» будет понижена в последующих платежных раундах. Шахтерское соглашение пробило явную брешь в этой политике, но Тед решил, что нам лучше идти вперед, нежели отступать.