Великая. История «железной» Маргарет

Гарольд Макмиллан выступил по телевидению с призывом создать «Правительство национального единения». Не имел он, казалось, и особых сомнений по поводу того, кого нужно пригласить в качестве его главы. Я думала, что мне лучше пойти к нему лично, поговорить и узнать, что он на самом деле думает, и встреча была назначена в доме Мориса Макмиллана в Кэтрин Плейс. Я рано приехала и ждала наверху в гостиной. Я услышала, как приехал отец Мориса и спросил: «Был звонок?» Морис сказал: «Нет». Ему пришлось довольствоваться мной. Наш разговор был приятным и безрезультатным, ибо Макмиллан убеждал меня быть мягче по отношению к правительству в период кризиса. В итоге единственным звонком стал звонок в МВФ.

Я решила сама внести некоторые изменения. Реджи Модлинг в роли теневого министра внутренних дел уже давно был источником затруднений. Он не соглашался с моим подходом и был отставлен. Но когда я сказала ему, что ему придется уйти, вся его энергия вылилась в грубость.

Я хотела сместить Майкла Хезелтайна с поста теневого министра промышленности и заменить его Джоном Биффеном. Майкл был эффективным критиком правительства и был заинтересован в сохранении занимаемой должности. Проблема была в том, что его взгляды совершенно отличались от всего истинно консервативного. Например, в январе 1976 г. он произнес речь, в которой критиковал лейбористских министров за то, что им не удается достаточно часто встречаться, чтобы «согласовать и развить промышленную стратегию нации». Казалось, ему никогда не приходила в голову идея, что вмешательство в промышленность с целью поддержать свое собственное суждение за счет средств налогоплательщиков подрывает экономику в целом. Когда я попросила Майкла уйти из департамента промышленности и перейти в департамент по вопросам окружающей среды, он сказал, что предпочел бы этого не делать. Я послала моего парламентского секретаря Джона Стэнли, который хорошо его знал, поговорить с Майклом, после чего он согласился уступить место Джону Биффену.

Было важно иметь энергичную и результативную команду, потому что росла вероятность, что нас скоро пригласят стать правительством. В среду 15 декабря Дэнис Хили представил новый мини-бюджет. Он объявил о сильных сокращениях государственных расходов и займов и план управления денежной массой (хоть и выраженный в терминах внутренней кредитной экспансии) как часть соглашения с МВФ. Это, по сути, был монетаристский подход того типа, в который верили Кит Джозеф и я, и он обошел с правого фланга тех членов моего собственного теневого кабинета, которые все еще цеплялись за устаревшие приемы кейнсианского управления спросом. Верные своей тактике, мы воздержались от голосования.

Пакет мер МВФ стал поворотным пунктом, ибо при новой финансовой дисциплине экономика начала восстанавливаться. Что касается партийной политики, это было неоднозначно для нас. С одной стороны, недовольство тем, как правительство управляет экономикой, уменьшалось, и было вероятно, что лейбористы снова обретут поддержку среди населения. С другой стороны, мы теперь могли доказать, что социализм как экономическая доктрина себя полностью дискредитировал и что даже социалисты теперь должны были признать, что реальностью стала программа консерваторов.

Политическая неопределенность наводила тревогу на всех. Правительство не имело абсолютного большинства. Никто не мог предсказать, как проголосуют представители малых партий по тому или иному вопросу. Сильно разочарованы были даже те из нас, кого партийные организаторы держали в курсе изменений парламентской арифметики. Еще более непостижимо все это было для сторонников Консервативной партии по всей стране, которые не понимали, почему мы не могли нанести смертельный удар и созвать парламентские выборы. Действительно, во вторник 22 февраля 1977 г. правительство потерпело поражение из-за законопроекта по вопросам Шотландии и Уэльса. Потеряв надежду на делегирование власти в Шотландии и Уэльсе, шотландские и уэльские националисты отказали в своей поддержке правительству. Надвигался новый парламентский кризис, тот, в котором правительство перестало обладать даже рабочим большинством.

На Шотландской партийной конференции в мае 1968 г. Тед от лица Консервативной партии обещал делегировать власть, что обеспечило поддержку со стороны Шотландской национальной партии (ШНП), хотя и ненадолго. «Пертская декларация» Теда была шоком для большинства консерваторов, включая шотландских. Я никогда не была довольна этой политикой, и в целом среди английских тори она не встретила энтузиазма.