Великая Хорватия. Этногенез и ранняя история славян Прикарпатского региона

Если Белая Хорватия и Великая Хорватия у Константина Багрянородного в территориальном отношении выступают как тождественные понятия, так как относятся к одному и тому же региону проживания хорватских племен, то, значит, локативы «белый» ('расположенный на западе') и «великий» ('старый') в рассматриваемом случае также должны образовывать смысловое тождество. Исходя из этого умозаключения, некоторые исследователи выдвинули ряд гипотез, связывающих названия «белые хорваты» и «Белая Хорватия» с обозначениями старого места поселения хорватских племен, откуда потом произошло их расселение на новые территории, и помещали это место в западных частях известного ныне ареала проживания хорватов[41]. Смысловое тождество Старая Хорватия = Западная Хорватия, в частности, выступает одним из важных аргументов для локализации Белой Хорватии Константина в районах северо-восточной Чехии[42].

Искусственность подобных построений, на наш взгляд, очевидна. Конструируя гипотезы о расположении старой области проживания хорватов на западе, их авторы смешивают совершенно разные по характеру системы обозначений местности, которые существуют независимо друг от друга и поддерживаются различными культурно-историческими традициями. Локативы «великий» и «белый» могут быть сопоставимы и восприниматься в качестве однопорядковых явлений только как грамматические единицы, но такого сопоставления недостаточно для историко-этнографического исследования.

Локатив «великий» в значении 'старый' должен был возникнуть в индоевропейской этноязыковой среде (смысловое тождество старый = большой, как мы видели, фиксируется в индоевропейских языках) . И с этой точки зрения мало убедительной представляется связь его с принесенными из Китая космологическими цветовыми обозначениями. Но даже если допустить, что в случае с хорватами произошло подобное соединение, явившееся следствием, например, аварского вторжения в Европу и завоевания аварами части славянского населения, смысловая связь понятий «белый» и «старый» окажется совершенно иной, нежели у Константина.

Как показывают этнографические данные, в славянской народной традиции действительно существует определенная связь понятий, выражающих цвет и возраст: в символической сфере корреляция белый — черный иногда может входить в эквивалентный ряд с парами молодой — немолодой (старый) [43]. Но при этом устанавливается совсем иное соотношение: белый цвет соответствует молодости. Так, в похоронной обрядности различных славянских народов белый цвет в качестве цвета траура использовался при похоронах малолетних детей, юношей и девушек, молодых женщин и мужчин. Для нашего исследования важно, что подобный обычай зафиксирован у хорватов (в Северной Далмации) . Во время похорон девушки или парня перед траурной процессией несли белый флаг, а участвующие в ней девушки были в белых одеждах[44].

Следовательно, в славянской народной традиции, известной современной науке, белый цвет если и мог иметь какую-то связь с возрастом и возрастными категориями, то должен был символизировать не старость, а, скорее, наоборот, молодость и юность. С этой точки зрения толкование названий «белые хорваты» и «Белая Хорватия» как обозначений старого места проживания хорватских племен и старых хорватов также выглядит неубедительно.

Даже те историки, которые доказывали подлинность названий «белохорваты» и «Белая Хорватия», распространенных монголами или еще ранее аварами для обозначения западной части завоеванных ими земель, были вынуждены признать, что эти изначально чуждые славянам названия не были восприняты последними и канули в небытие вместе с завоевателями[45].

* * *

Предпринимались и другие попытки филологического объяснения происхождения названий «белые хорваты» и «Белая Хорватия» Константина Багрянородного. К примеру, согласно гипотезе П. Скока, первая часть составного названия (ßeλo-) выводится от имени Elbe/Albis (=albus) , потому что исходное место поселения хорватов (как и сербов/сорбов) располагалось в области течения Эльбы[46].

Все подобные предположения исходят из того, что при употреблении названия «белохорваты» византийским императором или его информаторами были использованы неверные сведения или допущено какое-то искажение реальной славянской лексической формы, приведшее к возникновению нового этникона, неестественного для славянской этноязыковой среды, не только с точки зрения семантики, но и словообразования.