Но Вы, разве Вы не поймете, мой дорогой Папа? Вы знаете меня так хорошо! Вы должны видеть, что я решилась на этот шаг только по глубокой вере и что я чувствую, что перед Богом я должна предстать с чистым и верующим сердцем. Как было бы просто оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это было бы, и как я могу лгать всем, притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии здесь?!
Я думала, и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет и зная, что религия найдена. Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Таин вместе с моим мужем. Возможно, что это покажется Вам внезапным, но я думала об этом уже так долго, и теперь, наконец, я не могу откладывать этого. Моя совесть мне этого не позволяет. Прошу, прошу по получении этих строк простить Вашу дочь, если она Вам доставит боль. Но разве вера в Бога и вероисповедание не являются одним из самых главных утешений этого мира? Пожалуйста, протелеграфируйте мне только одну строчку, когда Вы получите это письмо. Да благословит Вас Господь. Это будет такое утешение для меня, потому что я знаю, что будет много неприятных моментов, так как никто не поймет этого шага. Прошу только маленькое ласковое письмо.
Я сейчас напишу Бабушке и сестрам, и потом, когда я получу от них ответ, я скажу об этом Михен — я боюсь, что она будет очень переживать, но я бы хотела, чтобы она узнала об этом раньше, чтобы как можно меньше причинить ей боли, потому что потом, вероятно, поднимутся разные разговоры. Поэтому ответьте мне скорее, дорогой Папа…
Покажите это письмо Эрни и Аликс, пожалуйста, дайте его им. Я напишу каждому из них несколько строк. Пожалуйста, не говорите никому в Дармштадте до тех пор, пока я не напишу еще, когда уже будет знать Михен.
Вел. кн. Елисавета Феодоровна — Английской королеве Виктории
7
Моя дорогая бабушка,
… Вы не можете себе представить, как сильно и глубоко я была тронута всем тем, что Вы написали. Я так боялась, что может быть, Вы не поймете этого шага, и ту утешительную радость, которую дали мне Ваши дорогие строки, я никогда не забуду.
Я сказала теперь всем родственникам здесь, и поэтому уже нет необходимости держать это в секрете… Греческая Церковь напоминает мне Английскую Церковь, и поэтому я ее понимаю по-другому и не так, как те, кто был воспитан на немецкой протестантской Церкви… к тому же иметь одинаковую религию с мужем — это такое счастье!
Единственное, что заставило меня ждать так долго, — это то, что я знала, что это принесет боль многим, и они не поймут меня. Но Господь дал мне мужество, и я надеюсь, что они простят меня за эту боль, которую я им причинила. Я это делаю, принадлежа всей моей душой этой Церкви здесь, и я чувствую, что лгала всем и моей старой религии, продолжая оставаться протестанткой. Это дело совести, где только лицо, имеющее к этому отношение, может понять по-настоящему всю глубину этого шага.
От всего моего сердца я благодарю Вас еще и еще. Пусть Господь благословит Вас за все то, кем Вы всегда были для меня, за Вашу великую доброту и материнскую любовь…
С нежной любовью от Сергея и от Вашей самой преданной и любящей внучки.
Элла.