Великая княгиня Елизавета Федоровна. И земная, и небесная

Документы о праведной жизни и кончине Елизаветы Федоровны собирались на протяжении многих лет, пока, наконец, на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви за границей, проходившем в 1981 году в Нью-Йорке, состоялось прославление новомучеников и исповедников Российских. Среди полутысячи имен подавляющее большинство – митрополиты, архиепископы и епископы, архимандриты и игумены, иеромонахи и послушники, протопресвитеры и пресвитеры, иноки и инокини. И лишь изредка – простые люди, где-то в списке мелькнет врач или воин. И особая статья – члены Дома Романовых. Царская семья. Великие князья. И – великая княгиня Елизавета Федоровна.

Конечно, легко возразить мне, щелкнуть по носу: не лезь, куда не просят! Но не могу не выразить обиду. За кого? К примеру, за Федора Ремеза. В Алапаевске было казнено восемь человек. Из них семеро прославлены в лике новомучеников и исповедников – Елизавета Федоровна, Сергей Михайлович, Иоанн Константинович, Константин Константинович, Игорь Константинович, Владимир Павлович и Варвара Алексеевна. Но почему обошли вниманием человека, который добровольно разделил участь мучеников, оставил жену и детей, мог в любой момент сказать князю Сергею Михайловичу: «Простите!» и вернуться домой, но он этого не сделал! В каком-то смысле его подвиг верности выше, чем их мученичество, которое было вынужденным. Они не могли помахать ручкой и уехать. Он мог, но остался верен. И по своему выбору взошел вместе с ними на Голгофу.

Точно так же и из Ипатьевского дома спокойно могли уйти камергер Алоизий Егорович Трупп, лейб-медик Евгений Сергеевич Боткин, фрейлина Анна Степановна Демидова и повар Иван Михайлович Харитонов. Но они оставались верными царской семье и, в отличие от Николая, Александры, Ольги, Татьяны, Марии, Анастасии и Алексея, добровольно приняли смерть. Однако в глазах архиереев 1981 года оказались недостойными включения в список новомучеников. Что, слишком много получилось бы прославленных? Да их и так там полтысячи.

Мой муж Александр Сегень накануне Архиерейского собора Русской Православной Церкви 1992 года беседовал с патриархом Алексеем II, и когда речь зашла о новомучениках, Святейший сказал, что к вопросу об их прославлении Московский патриархат будет подходить гораздо осторожнее, чем зарубежники, канонизировать не спеша, или, как любила выражаться крестовая дама, мало-помалу. На том соборе 1992 года из зарубежного списка новомучеников к лику святых были причислены лишь митрополиты Владимир (Богоявленский) и Вениамин (Казанский), архимандрит Сергий (Шеин), Юрий Новицкий, Иоанн Ковшаров, Варвара Яковлева и Елизавета Федоровна. Остальные алапаевские мученики Московским патриархатом так до сих пор к лику святых не причислены. Быть может, в будущем? Мало-помалу?

Еще за два года до прославления, в 1990 году, на территории Марфо-Мариинской обители скульптор Вячеслав Михайлович Клыков поставил Елизавете Федоровне дивный белоснежный памятник. Мой муж дружил со скульптором и присутствовал при этом событии. После открытия памятника все отправились в ресторан Дома работников искусств. В разгар праздника помянули недобрым словом Каляева, имя которого тогда еще носила Долгоруковская улица. И тогда мой муж выбежал из ресторана, поймал такси, поехал и сорвал со стены дома вывеску, рассказывающую, почему эта улица называется Каляевской. Вернувшись в ресторан, он увидел пляшущего Клыкова и швырнул ему под ноги вывеску. Скульптор, а затем остальные, от души потоптались на имени убийцы Сергея Александровича.

Через восемь лет в 1998 году памятник Елизавете Федоровне появился в городе, который она тоже любила. В Лондоне. И не где-нибудь, а на фасаде над портиком западного входа Вестминстерского аббатства. Здесь было решено увековечить христианских мучеников ХХ века, и Елизавета Московская оказалась в компании с Максимилианом Кольбе, Манче Масемолой, Джанани Лувумом, Мартином Лютером Кингом, Оскаром Ромеро, Дитрихом Бонхёффером, Эстер Джон, Лусианом Тапиенди и Ван Чжимином. Она изображена в облачении настоятельницы своей обители, в правой руке держит крест, левой рукой приветливо помахивает кому-то. Людям. Справа и слева от нее чернокожие – Джанани Лувум, католический архиепископ Уганды, убитый президентом-мусульманином Иди Амином, и Мартин Лютер Кинг, афроамериканский баптистский проповедник, застреленный в 1968 году в Мемфисе.

При Алексии II началось возрождение Марфо-Мариинской обители, заработал приют для девочек-сирот, в 2006 году обители передан Покровский храм, в 2010 году открылся медицинский центр «Милосердие». Крестовые сестры работают в военных госпиталях и в НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Вот только главная идея основательницы обители о том, что это не монастырь, а именно обитель, угасла. В 2014 году решением Священного синода Русской Православной Церкви Марфо-Мариинская обитель милосердия преобразована в ставропигиальный женский монастырь. Правда, «с сохранением особого уклада жизни, восходящего к основательнице обители преподобномученице Елизавете».