Великая мистификация. Загадки гробницы Тутанхамона

Подобно многим современным спортивным и кинозвездам, внезапно оказавшимся в центре внимания публики, Картер вдруг обнаружил, что за ним повсюду ходят толпы репортеров в надежде найти какую-либо новую грань в этой истории. Причем потенциальная сенсация совсем не обязательно имела хоть какое-то отношение к археологии или Древнему Египту. Его бомбардировали письмами и телеграммами, в которых содержались поздравления, предложения помочь в работе, просьбы прислать что-нибудь «на память». Словом, Говард Картер мог умело сочинять истории и создавать мифы, но он оказался не готов к той популярности, которая обрушилась на него благодаря этим мифам.

Гробницу осаждали толпы народа, а ежедневная дорога на работу и обратно превратилась для археологов в сущее мучение. Многие просто желали поглазеть на событие, разворачивавшееся у них на глазах, с тем чтобы потом хвастаться друзьям, что они лично «там побывали». Вдобавок постоянно появлялись так называемые «официальные» представители. Никем не приглашаемые, они размахивали всевозможными разрешениями от различных министерств, во все вмешивались и в целом доставляли одни неприятности. А к этому еще надо добавить газетчиков и сотни фотографов-любите лей, которые вились возле входа в гробницу в надежде сделать удачные снимки, чтобы впоследствии выгодно продать их дома. Мертон из «Таймс» попробовал как-то утихомирить эту орущую и суетящуюся толпу, но одному человеку это было, явно, не под силу. И посреди всего этого сумасшествия Картер попытался организовать работы по извлечению находок из гробницы. В таких, прямо скажем, не простых условиях даже элита журналистского сообщества начала возмущаться. 14 марта в «Таймс» появилось письмо, написанное сотрудниками Метрополитен-музея, египетской экспедиции и помощником хранителя музея А. Мейсом. В нем говорилось:

Общественность должна научиться сдерживать свое любопытство до тех пор, пока археолог не будет готов сделать объявление о результатах своего исследования, тогда и в той форме, в какой сочтет нужным… Давайте оставим в покое мистера Говарда Картера и его помощников, с тем чтобы они могли довести до конца благородное дело спасения для нас этих чудесных сокровищ. И давайте уважать их решение общаться с публикой, когда это им угодно, и самим выбирать форму, в какой следует сообщать о результатах своих открытий[109].

Это заявление осталось гласом вопиющего в пустыне. Те зеваки, которые не могли попасть в гробницу, сидели у входа под палящими лучами солнца, путаясь под ногами у рабочих Картера. Стало еще хуже, когда он внезапно обнаружил, что туристические агентства по всему миру начали предлагать клиентам туры, которые предусматривали «осмотр гробницы»[110]. Словом, жизнь становилась все тяжелее, и для Картера это сделалось первым кошмаром. И чем хуже становились условия работы, тем более раздражительным становился Картер. Теперь он часто выходил из себя и отказывал десяткам людей, каждый день пытавшимся сделать его фото «на память», когда археолог шел на работу или домой. Гостям, среди которых было много художников, и обществом которых Картер обычно наслаждался, теперь приказали убираться. Нам никогда теперь не узнать, попытались бы они с Карнарвоном как-то иначе обставить открытие гробницы, если бы заранее представляли все последствия, но это была та цена, которую им приходилось платить за свой огромный успех.

Это явление получило название «Тутанхомания» и стремительно распространилось по всей Европе и Америке. В своей книге «Лик Тутанхамона» (The Face of Tutankhamen) Кристофер Фрейлинг утверждает следующее: «Сумасшествие охватило все стороны жизни — от лохмотьев в стиле Тутанхамона, в которых публика щеголяла на балах в лучших отелях, до последних швов в нарядах, дизайн которых был навеян египетскими мотивами, а также мебели, интерьеров и модных аксессуаров[111]. В 1920-е годы Запад старался уйти от воспоминаний о недавно закончившейся мировой войне, а открытие гробницы Тутанхамона давало прекрасную возможность уйти от реальности. И действительно, что могло быть забавнее и волнительнее, чем оказаться свидетелем сказочных богатств и попыток достичь бессмертия, которые предпринимал древний, загадочный двор фараона, пребывавший в безвестности почти три тысячи лет?