Великая охота

Я должна на время Вас оставить. Здесь слишком много людей, и мне не нравится Калдеввин. Я буду ждать Вас в Кайриэне. Помните: я всегда буду рядом с Вами. Я всегда буду думать о Вас, а Вы, как я уверена, – обо мне.

Подпись отсутствовала, но в этом элегантном, плавном почерке без труда угадывалась рука Селин.

Ранд тщательно сложил пергамент, спрятал в карман и вышел из гостиницы. Хурин уже держал лошадей наготове.

У коновязи стоял капитан Калдеввин с другим офицером, помоложе, и с пятьюдесятью конными солдатами, запрудившими улицу. Головы двух офицеров были не покрыты, но на руках – латные перчатки, а поверх голубых кафтанов надеты стянутые ремнями кирасы с золотой насечкой. К амуниции за спиной офицеров были прикреплены короткие древки с маленькими жесткими голубыми знаменами над головой. На знамени Калдеввина белела одинокая звезда, а у молодого офицера поле было пересечено двумя косыми белыми полосами. Оба офицера выделялись среди солдат в простых доспехах и шлемах. Солдатские шлемы смахивали на колокола, у которых вырезана часть спереди, чтобы открыть лицо.

Калдеввин поклонился вышедшему из гостиницы Ранду:

– Доброго вам утра, милорд Ранд. Это Элрикейн Таволин, командир вашего эскорта, если можно так его назвать.

Второй офицер без слов поклонился; голова его была выбрита так же, как у Калдеввина.

– Рад вашему эскорту, капитан, – сказал Ранд, сумев произнести это непринужденно. Против пятидесяти солдат Фейн вряд ли рискнет что-либо предпринимать, но Ранд хотел быть уверен, что это всего лишь эскорт, а не конвой.

Капитан взглянул на шагавшего к своей лошади Лойала, который нес скрытый одеялом ларец:

– Тяжелая ноша, огир.

Лойал сбился с шага:

– Не люблю расставаться со своими книгами, капитан. – В застенчивой ухмылке широкого рта сверкнули крупные зубы, и огир принялся торопливо приторачивать к седлу ларец.

Калдеввин, хмурясь, оглянулся вокруг:

– Ваша леди еще не спустилась. И ее превосходного животного тут нет.

– Она уже уехала, – сказал ему Ранд. – Ей понадобилось срочно отправиться в Кайриэн, еще ночью.

Калдеввин приподнял брови:

– Ночью? Но мои люди… Простите меня, милорд Ранд. – Он оттащил молодого офицера в сторону, что-то взбешенно шепча.

– Он выставил часовых у гостиницы, лорд Ранд, – прошептал Хурин. – Леди Селин, должно быть, сумела как-то уйти незамеченной.

Морщась, Ранд влез в седло Рыжего. Если и был какой-то шанс, что Калдеввин их ни в чем не подозревает, то, похоже, Селин его окончательно похоронила.

– Слишком много людей, она говорит, – пробормотал он. – В Кайриэне народу будет гораздо больше.

– Вы что-то сказали, милорд?

Ранд поднял взор на Таволина, который подъехал к нему на высоком саврасом мерине. Хурин сидел в седле, и Лойал стоял возле головы своей большой лошади. Солдаты выстроились в колонну. Калдеввина нигде не было видно.

– Все случается не так, как я ожидаю, – сказал Ранд.

Таволин коротко улыбнулся – улыбка едва заметно искривила губы.

– Едем, милорд?

И необычная кавалькада направилась к дороге, которая вела в город Кайриэн.

Глава 22 Наблюдающие

– Ничто не случается так, как я предполагаю, – проговорила Морейн, нисколько не ожидая от Лана ответа.

Длинный полированный стол перед нею был завален книгами и бумагами, свитками и манускриптами, многие от долгого лежания были припорошены пылью, а края пообтрепались от возраста, и кое-какие из всего этого многообразия были лишь обрывками. Эта комната была будто создана для книг и манускриптов: повсюду вдоль стен полки, уступившие место лишь дверным проемам, окнам и камину. Стулья – с высокими спинками и хорошо набитыми сиденьями, но половина из них и еще больше маленьких столиков заставлены книгами, под некоторые из них книги и манускрипты попросту засунуты. Правда, ответственность Морейн несла лишь за беспорядок, учиненный ею на столе.

Она встала и подошла к окну, уставилась в ночь, разреженную огоньками деревни, что лежала неподалеку. Никакой угрозы погони. Никто и не подумает, что она появится здесь. «Пусть прояснится в голове, и начну заново, – решила она. – Вот и все, что нужно сделать».

В деревне никто и не подозревал, что две пожилые сестры, живущие в этом уютном укромном домике, – Айз Седай. Об этом не подозревал ни один из жителей маленькой деревушки Тифанов Родник, земледельческой общины в глуши травянистых равнин Арафела. Селяне приходили к сестрам за советом в своих делах и за снадобьями от хвороб и с почтением относились к ним как к женщинам, благословенным Светом, но не более того. Аделис и Вандене удалились в добровольное уединение столь давно, что в Белой Башне не многие помнили, живы ли они вообще.