Великая охота

На дверях, приколоченный толстыми костылями за плечи и запястья, висел распятый человек. Еще гвозди-костыли были вогнаны в глаза, удерживая голову поднятой вверх. Темная кровь веерами засохла на щеках. Царапины на дереве, на уровне сапог, свидетельствовали, что тот был жив, когда это с ним проделывали. Во всяком случае, когда все началось.

У Ранда перехватило дыхание. Не человек. Эти черные одежды, чернее самой черноты, никогда не носил ни один человек. Ветер трепал угол плаща, прижатого телом, – чего ветер не делал никогда, Ранд слишком хорошо знал это; ветер никогда не трогал этих одежд – но на этом бледном, бескровном лице никогда не было глаз.

– Мурддраал, – выдохнул Ранд, и его голос словно освободил других от неподвижности.

Они зашевелились, стали дышать.

– Кто… – начал было говорить Мэт, но ему пришлось остановиться и сглотнуть – Кто мог сделать такое с Исчезающим? – Голос его в конце сорвался на визг.

– Не знаю, – промолвил Ингтар. – Я не знаю. – Он посмотрел на свой отряд, вглядываясь в лица или, быть может, пересчитывая своих солдат, чтобы проверить, все ли тут. – И по-моему, здесь мы больше ничего не узнаем. Выступаем. По коням! Хурин, ищи, куда ведет след отсюда.

– Да, милорд. Да. С радостью. Сюда, милорд. Они по-прежнему направляются на юг.

Они поскакали прочь, оставив висеть мертвого, распластанного мурддраала, и ветер шевелил его черный плащ. Первым за стеной-насыпью оказался Хурин, даже не обождавший Ингтара, но Ранд ехал вплотную за нюхачом.

Глава 11 Проблески Узора

Золотое солнце еще висело у горизонта, и Ингтар впервые так рано назначил привал после дневного марша. На посуровевших шайнарцев увиденное в деревне наложило свой отпечаток, и страшная картина засела в умах и сердцах. Прежде Ингтар не останавливал отряд в такую рань, и место для лагеря он выбирал явно из соображений удобства обороны. Это была глубокая, почти круглая лощина, и к тому же большая, в ней без труда могли разместиться все – и лошади, и люди. Редкие заросли карликового дуба и болотного мирта разбросаны по внешним склонам. Гребень лощины скрывал собой всех в лагере, даже если бы не было и деревьев. В такой местности эту высотку вполне можно считать холмом.

Когда все спешились, Ранд услышал слова Уно.

– Одно только я, будь проклят, говорю, – втолковывал тот Рагану, – это то, что я, будь проклят, видел ее, чтоб тебе сгореть. Как раз перед тем, как мы нашли этого козлом целованного Получеловека. Ту же самую треклятую женщину, как и у треклятого перевоза. Она была, а потом, будь оно проклято, взяла и исчезла! Говорить-то, что тебе вздумалось, говори, но следи, треклято будь все, за тем, как говоришь, а не то я спущу с тебя дурацкую шкуру и сожгу ее, козлом целованную, понял ты, овечий потрох, молокосос?

Ранд так и замер: с одной ногой еще в стремени, вторая уже на земле. «Та же самая женщина? Но у перевоза не было никакой женщины, просто занавески на ветру. И она не могла бы добраться до той деревни вперед нас, будь все так». Деревня…

От этой мысли он ужаснулся. Больше, чем о прибитом к двери гвоздями-костылями Исчезающем, Ранду хотелось забыть о той комнате, и о мухах, и о людях, что там были и не были. Получеловек был реален – все его видели, – но та комната… «Может, я все же схожу с ума?» Он пожалел, что рядом нет Морейн, чтобы поговорить с нею. «Жалеешь, что рядом нет Айз Седай? Да ты и впрямь дурак. Ее рядом нет, вот и держись от всего такого подальше. А верно ли, что нет рядом? Что же там случилось?»

– Вьючных лошадей и припасы – в центр, – распорядился Ингтар воинам, начавшим обустраивать лагерь. – Обтереть лошадей насухо, потом вновь оседлать, на случай если придется уходить быстро. Каждый спит возле своей лошади, костры на ночь затушить. Часовые сменяются каждые два часа. Уно, необходимо выслать разведчиков; они должны проверить все вокруг и обязательно вернуться до темноты. Я хочу знать, что происходит вокруг.

«Он чувствует это, – подумал Ранд. – Это уже не просто друзья Темного, и несколько троллоков, и, вероятно, Исчезающий». Просто друзья Темного, и несколько троллоков, и, вероятно, Исчезающий! Всего несколько дней назад и в мыслях не было какого-то там «просто»! Даже в Пограничных землях, даже с Запустением менее чем в дневном переходе друзья Темного, троллоки, мурддраалы и так были сущим кошмаром. Пока он не увидел пришпиленного к дверям мурддраала. «Кто, пребывая в Свете, мог бы сделать такое? А что, если не в Свете?» Пока он не переступил порог комнаты, где ужинала семья, и пока не оборвался их смех. «Должно быть, я себе это вообразил. Должно быть, так». Даже для самого себя эти уговоры не были в должной мере убедительны. Он не мог представить себе ветер на башне или Амерлин, говорящую…

– Ранд! – Он вздрогнул, когда Ингтар заговорил у него за плечом. – Ты что, всю ночь хочешь простоять с ногой в стремени?

Ранд поставил ногу на землю.

– Ингтар, а что случилось в той деревне?