Великая охота

Эгвейн, одетая в белое платье, сидела скрестив ноги на своей кровати и заставляла три крохотных шарика света плести узоры над ладонями. Вообще-то заниматься этим без присмотра хотя бы одной из Принятых было нельзя, но Найнив, расхаживающая взад-вперед перед маленьким камином и глядящая перед собой, в конце концов, носила кольцо со Змеем, вручаемое Принятым, да и на белом платье подол обегали разноцветные кольца каймы, пусть даже ей и не разрешали еще обучать других. И за эти последние тринадцать недель Эгвейн выяснила, что не может удержаться. Она знала, как легко теперь касаться саидар. Она могла всегда чувствовать ее, ждущую, похожую на аромат духов или прикосновение шелка, притягивающую, манящую. И раз прикоснувшись к саидар, она редко могла остановиться на этом и не попытаться направлять. Попытки оказывались неудачными столь же часто, что и успешными, но неудачи лишь подстегивали девушку в стремлении продолжать и продолжать попытки. Зачастую это желание пугало Эгвейн. Сколько бы ей ни хотелось направлять, это пугало ее, как и то, какие скуку и монотонность бытия она чувствовала, когда не направляла, по сравнению с тем ощущением, когда направляла. Ей хотелось припасть к этому потоку, пить и пить, несмотря на предупреждения о том, что так можно сжечь себя, и это-то желание пугало ее больше всего. Порой ей хотелось, чтобы она никогда не приходила в Тар Валон. Но страх не мог надолго остановить ее, как и опасение, что ее поймает за самостоятельными занятиями кто-то из Айз Седай или из Принятых, кроме Найнив.

Правда, в своей келье было более-менее безопасно. Здесь же сидела и Мин, она устроилась на трехногом табурете и смотрела на Эгвейн, но та знала теперь Мин достаточно, чтобы понимать: Мин не побежит на нее ябедничать. Эгвейн подумала, как ей повезло, что после приезда в Тар Валон у нее появилось два хороших друга.

Комната, как и у всех послушниц, была маленькой, без окон. От белой стены к белой стене Найнив проходила за три коротких шага; у самой Найнив комната была куда больше, но, поскольку подруг среди других Принятых она не завела, когда ей хотелось с кем-то перемолвиться словечком, Найнив приходила в келью к Эгвейн. Порой даже как сейчас, когда ей не очень хотелось говорить. Крохотное пламя в узком очаге легко отгоняло первую прохладу подкрадывающейся осени, хотя Эгвейн и не была уверена, сослужит ли такую же добрую службу очаг и наступающей зимой. Обстановку дополнял небольшой столик для занятий, а небогатые пожитки Эгвейн либо висели аккуратно на вбитых в стену колышках, либо стояли на короткой полочке над столом. Послушницы обычно бывали слишком заняты, чтобы проводить много времени у себя в комнатах, но сегодня был свободный день, всего третий свободный день с тех пор, как они с Найнив приехали в Белую Башню.

– Сегодня Эльз телячьими глазами глядела на Галада, пока тот занимался у Стражей, – заметила Мин, покачиваясь на двух ножках табурета.

На мгновение маленькие шарики над ладонями Эгвейн дрогнули.

– Пусть себе смотрит на кого хочет, – небрежно ответила Эгвейн. – Представить не могу, какой мне-то тут интерес.

– Никакого, по-моему. Он ох как красив, и если б не держался так строго… Приятно на него посмотреть, особенно если он без рубашки.

Шарики яростно закружились.

– Вот у меня определенно нет ни малейшего желания любоваться Галадом, в рубашке или без нее.

– Не стоило мне тебя дразнить, – раскаивающимся тоном произнесла Мин. – Извини меня. Но тебе-то нравится смотреть на него – и нечего так на меня коситься! Да и почти каждой женщине в Тар Валоне нравится, если она не Красная. В тренировочном дворе, когда он отрабатывал упражнения, я видела Айз Седай, особенно из Зеленых. Проверяли своих Стражей, как они говорили, но что-то их не так много бывает, когда Галада там нет. Поглазеть на него приходили даже поварихи и служанки.

Шарики застыли в воздухе, и какую-то секунду Эгвейн смотрела на них. Они исчезли. Вдруг она захихикала.

– Он и в самом деле красив. Даже когда он идет, у него такой вид, будто он танцует. – Румянец на щеках стал гуще.

– Знаю, мне не след глазеть на него, но удержаться не могу.

– Я – тоже, – сказала Мин, – и я вижу, на что он похож.

– Но если он хорош?..

– Эгвейн, Галад настолько хорош, что заставит тебя волосы на себе рвать от отчаяния. Он запросто обидит любого из-за того, что сам служит великой цели. Он даже не заметит, кого он обидит, потому что сосредоточен на другом, но если обидит, то он будет ожидать, что окружающие поймут и согласятся, будто все верно и правильно.

– Наверное, тебе виднее, – промолвила Эгвейн. Ей была известна способность Мин смотреть на людей и видеть вокруг них нечто и истолковывать увиденное; Мин не рассказывала всего, что видела, и не всегда она что-то видела, но и этого хватало, чтобы Эгвейн ей верила. Она взглянула на Найнив – та продолжала мерить комнату шагами, бормоча под нос, затем девушка вновь потянулась к саидар и вернулась к беспорядочному жонглированию.

Мин пожала плечами: