Великая Орда: друзья, враги и наследники

Это говорит, во-первых, об организованности, о неограниченных материальных возможностях, об огромной численности и больших агентурных способностях этих скупщиков-диверсантов, и направляла и финансировала их, соответственно, очень серьезная организация, по возможностям не уступающая, а намного превосходящая крупную державу. Само собой разумеется – вовсе не только жажда наживы была причиной того, что скупщики зерна не продавали хлеб умирающим от голода людям. Старания этих врагов были направлены на то, чтобы: а) настроить население против царя Бориса (пропаганда западников объясняла бедствия «грехами Бориса»), б) истощить государственную казну до предела (помощь государства народу отнюдь не была тайной), и таким образом, всеми мерами, ценой бесчисленных жертв, приближать хаос и анархию в стране.

Но вот голод прошел, страна начала приходить в себя. Народ, видевший все старания царя Бориса по борьбе с бедствием, не спешил подниматься на «нечисто избранного царя». Скорей всего, в массах преобладала апатия относительно этих вопросов – уцелевшим, надо полагать, было не до «политики». Из-за насущных проблем народу недосуг было предаваться размышлениям о том, «чистым или нечистым» путем был избран на царство Борис Годунов. Посмотрим, как в этой ситуации действовал противник Московии.

Еще в преддверии бедствий от страшного голода враги ордынцев перешли в наступление. Летом 1601 года, когда шел в Москве и в окрестностях проливной ледяной дождь, не прекращавшийся в течение двух с половиной месяцев, был раскрыт заговор западников, в частности, по подготовке покушения (путем отравления) на царя Бориса Годунова и ордынское руководство Московии. В результате последовала ссылка костяка антиордынской группировки Романовых (приговор боярский от июня 1601 года). Все это расписано надворным историком Романовых Карамзиным, естественно, так, что это обвинение оказалось, якобы, клеветой на романовско-захарьинскую группировку, и, соответственно, явным произволом. Мол, каково: Федора Никитича Романова («будущего знаменитого иерарха»), «сослали в Сийскую обитель», а вот «шестилетнего Михаила (будущего царя!)» – возмущается Карамзин – отдали семье их зятя, князя Бориса Черкасского, отправленного, как замешанного в заговоре западников, также подальше от Москвы, в ссылку на Белоозеро (58, с. 223–224). Но вспомним, что Борис Годунов будет именно отравлен, – но позже, 13 апреля 1605 года, – когда последует «вторая (и на этот раз успешная) попытка бояр свергнуть царя Бориса. Во главе заговора стояли те же люди: Шуйские, Голицыны, Романовы» (81, с. 230). Так что, скорей всего, раскрытие заговора группировки Романовых в 1601 году не было сфабриковано.

Но центр движения западников был, как мы знаем, не в Московии. И вот еще свидетельства этому: примерно с 1603 года, с окончанием бедствий страшнейшего голода, Московию, в основном окрестности столицы, начинают наводнять отряды «разбойников». Эти отряды возникли, как увидим, вовсе не стихийно и состояли они вовсе не из истощенных голодом, чудом выживших и обнищавших крестьян и ремесленников. Были эти «разбойники» в большинстве своем именно из «литовской Украйны, земли Северской», куда еще со времен Ивана Грозного ссылали преступников – вместо казни. И именно из подобных «козаков»[123] они и состояли в основном (58, с. 231). Также в составе этих якобы стихийно возникших, но хорошо организованных, отлично вооруженных и снабжаемых, и соответственно весьма боеспособных крупных военных отрядов находились во множестве «слуги опальной знати, Романовых и других» (там же, с. 232). Эти отряды, сформированные на западной окраине Московии, не контролируемой в описанных условиях бедствия государством Бориса Годунова, а возможно, и на территории Литвы и Польши – массами проникали внутрь России (там же, с. 232). Эти банды – по сути, воинские формирования специального назначения – «грабили, убивали на дорогах, под самой Москвою», были у них созданы в лесах базы – «пристани». Причем эти отряды наемников вовсе «не боялись и сыскных дружин воинских: злодеи смело пускались на сечу с ними, имея атаманом Хлопка, или Косолапа, удальца редкого» (там же). (Выделено мной. – Г.Е.).