Великая Отечественная альтернатива

Командование фронта настаивало на нанесении контрудара уже 23 июня, но в 18.00 этого дня стало окончательно ясно, что готовности к переходу в наступление достичь не удалось. Одним из аргументов комфронта было то, что у границы в условиях полуокружения сражалась 124-я стрелковая дивизия. Ее положение было критическим: немцами были последовательно захвачены склады, с которых она снабжалась. 22 июня были потеряны Порицк и Тартакув, 23 июня — Спасув и Дружкополь. Истощение запасов боеприпасов и наметившееся окружение угрожали 124-й стрелковой дивизии разгромом в течение двух-трех суток. Одной из задач конно-механизированной группы стало восстановление связи с полуокруженной дивизией. Тем не менее командиру КМГ удалось отстоять свое решение об отмене вечерней атаки. Он настаивал на отсрочке с целью подготовки данных для артиллерии и продуманной подготовки позиций для нее. Конно-механизированная группа должна была перейти в наступление с рассветом следующего дня. Командиру 124-й стрелковой дивизии предписывалось подготовиться к прорыву навстречу наступающим танкам. Согласовывались сигналы опознания своих частей.

Перемещения крупных масс танков и автомашин не скрылись от немецкой воздушной разведки. Командование 1-й танковой группы ожидало контрудара, и для прикрытия фланга наступавшего от Берестечко на Дубно XXXXVIII корпуса вперед выдвигалась 57-я пехотная дивизия. 11-я танковая дивизия генерала Крювеля полностью втянулась на советскую территорию всеми своими тыловыми частями, растянувшимися почти на 60 км. За ними стояли в ожидании части 16-й танковой дивизии. Разумеется, об остановке наступления, ввиду фланговой угрозы, никто в немецких штабах даже не помышлял. Считалось, что 16-я танковая и 57-я пехотная дивизии в состоянии справиться с любым противником.

Тем временем в частях конно-механизированной группы завершалась подготовка к запланированному наступлению. Необходимость деблокирования 124-й стрелковой дивизии стала одним из главных лозунгов дневного боя. Политруки повторяли слова Суворова: «Сам погибай, а товарища выручай». Если общая обстановка была покрыта мраком для рядовых бойцов мехкорпуса и кавкорпуса, то необходимость выручить попавших в беду товарищей не вызывала сомнений.