Великая Отечественная. Хотели ли русские войны?

В период с 12 по 15 июня командование западных округов получило приказы на выдвижение «глубинных дивизий» ближе к государственной границе. Срок завершения перегруппировки — к 1 июля. Вот как описывает эти события в своих мемуарах маршал И. X. Баграмян (в то время — полковник, начальник оперативного отдела штаба Киевского ОВО):

«15 июня мы получили приказ начать с 17 июня выдвижение всех пяти стрелковых корпусов второго эшелона к границе. У нас уже все было подготовлено к этому: мы еще в начале мая по распоряжению Москвы провели значительную работу — заготовили директивы корпусам, провели рекогносцировку маршрутов движения и районов сосредоточения. Теперь оставалось лишь дать команду исполнителям. Дивизии забирали с собой все необходимое для боевых действий. В целях скрытности двигаться войска должны были только ночью.»

Директива аналогичного содержания и с указанием той же даты завершения сосредоточения — к 1 июля — поступила и в Западный ОВО (Белоруссия). Накануне войны 32 дивизии западных округов тайно, ночными переходами, через леса и болота крались к границе. Полковник Новичков, бывший в начале войны начальником штаба 62-й стрелковой дивизии 5-й армии Киевского ОВО, в своих воспоминаниях пишет: «Части дивизии выступили из лагеря в Киверцы и, совершив два ночных перехода, к утру 19 июня вышли в полосу обороны, однако оборонительный рубеж не заняли, а сосредоточились в лесах вблизи него».

«Гремя огнем, сверкая блеском стали…»

Последние сомнения в наступательной направленности стратегического развертывания исчезают, стоит лишь нам нанести на географическую карту расположение главной ударной силы Красной армии — механизированных (то есть танковых) корпусов.

Благодаря предусмотрительно вырисованной в сентябре 1939 года «линии разграничения государственных интересов СССР и Германии на территории бывшего Польского государства» (именно так официально называлось то, что в книгах и учебниках называется «западной границей») эта «граница» имела два глубоких (на 120–170 км) выступа, обращенных «острием» на Запад. Если бы Красная армия собиралась встать в оборону, то на «остриях выступов» следовало оставить лишь минимальные силы прикрытия, а основные оборонительные группировки развернуть у оснований Белостокского и Львовского выступов. Такое построение позволяло избежать окружения своих войск на территории выступов и сократить общую протяженность фронта обороны (длина основания треугольника всегда короче суммы двух других сторон). Мехкорпуса как инструмент нанесения сокрушительного контрудара по прорвавшемуся в глубину обороны противнику следовало сосредоточить еще дальше на восток, примерно на уровне «старой» границы 1939 года.

В июне 1941 года все было сделано точно наоборот. Почти все мехкорпуса развертывались к западу от границы 1939 года. Четыре самых мощных мехкорпуса Красной армии (6, 4, 8 и 15-й), по числу танков «новых типов» (то есть Т-34 и КВ) превосходившие все остальные (а «остальных» было 26) вместе взятые, сгрудились на самых остриях выступов (на схеме диаметр значка пропорционален числу танков в мехкорпусе, а длина стрелки — числу танков «новых типов»).

Среди этих «четырех богатырей» особенно выделялся 6-й мехкорпус. К началу боевых действий в нем числились 1131 танк (больше штатной нормы!), 294 трактора/ тягача (почетное «второе место» среди всех мехкорпусов РККА), а по числу автомашин и мотоциклов (4779 и 1042 соответственно) он занимал абсолютное первое место. Лучший мехкорпус Красной армии прятался в чаще дремучих лесов у Белостока. Можно догадаться, как он попал в Белосток, — к городу сквозь вековые леса и бездонные болота подходит нитка железной дороги. Выйти же своим ходом из Белостока корпус мог только в одну сторону — по шоссе на Варшаву, до которой от тогдашней линии границы оставалось всего 80 км. Магистральной автомобильной дороги от Белостока на восток, в глубь Белоруссии, как не было тогда, так нет и по сей день.

С 14 по 19 июня командование приграничных округов получило указание к 22–23 июня вывести фронтовые управления на полевые командные пункты. Так, в телеграмме начальника Генерального штаба от 19 июня командующему войсками Киевского ОВО было сказано: «К 22.06 1941 г. управлению выйти в Тернополь, оставив в Киеве подчиненное Вам управление округа. Выделение и переброску управления фронта сохранить в строжайшей тайне.»