Великая Отечественная на Черном море. часть 2

По словам Зарубы, все помещения 35-й батареи были переполнены, в основном, высшим и старшим комсоставом Приморской армии. Организовывались группы и очередность посадки. Чтобы немного отдохнуть он прилег в дизельном помещении батареи. Где-то в 23 часа его разбудил армейский офицер в звании майора. Как оказалось, он был из штаба 109-й дивизии. Обращаясь к Зарубе, майор сказал: «Товарищ моряк, идемте со мною, нужно вывести наверх из батареи раненого генерала. Скоро взорвут батарею» (Отдел ЦВМА ф. 83. д. 488. л. 115).

По воспоминаниям Зарубы Новиков был легко ранен в руку. Судя по всему, помощь Зарубы понадобилась как старшего морского командира, чтобы вывести из батареи Новикова и его штаб более коротким путем, так как коридоры батареи были забиты комсоставом. Главный вход в батарею был разбит и непроходим.

«…Мы вышли из дизельной. Майор открыл дверь напротив и среди группы командиров, примерно человек в 20, я увидел человека с лампасами на брюках (гимнастерки на Новикове не было – Б.Н.). Все прошли в боевое отделение башни и стали вылезать через амбразуру башни на поверхность земли. Подходя к пристани, остановились. Пристань и вся дорога к ней были забиты людьми. На пристани почти все лежали. Раздавались выкрики: «Погрузка раненых в первую очередь!» Тот же майор стал говорить: «Пропустите раненого генерала!» Группа тихо двинулась, прошли пристань, по мосткам перешли на большой камень» (Отдел ЦВМА. ф. 10 д. 1950. л. 127).

В то же время Пискунов говорил Маношину: «Мне известно, что Новикова выносили на руках, как раненого».

Уточнив подробности выхода на причал группы генерала Новикова, вернемся к воспоминаниям Линчика и проследим маршрут группы, возглавляемой капитаном 3 ранга Ильичовым.

«…Ильичев скомандовал, и мы пошли за ним. Впереди и позади нас шли нескончаемым потоком командиры всех рангов от полковников до майоров, политруки, комиссары. Все они еще надеялись, что наша опергруппа все же организует их отправку на Большую землю. Списки на посадку теперь были не нужны. Вышли на берег. Ночь была не темной, как-то светло было. Недалеко от нас метрах в семидесяти слева просматривался силуэт рейдового причала с частью обрушенного настила. Возле причала в воде барахтались или плыли люди. Пройти к причалу с нашего места – подземного выхода на берег батареи из-за крутой стены, уходящей в море, было нельзя. На берегу к нам присоединился Борис Островский с сигнальным фонарем Ратьера. Стали ждать прихода тральщиков и катеров».

Б.Д. Островский, вспоминая, говорил Маношину, что около 24.00 1 июля по согласованию с армейским командованием и Ильичевым была подорвана электростанция и батарея перешла на аккумуляторное освещение. По письму Гусарова, свет погас в 23.45. Фактически дизель-генератор вывели из строя путем заклинивания после выпуска масла и воды, то есть обошлись без взрыва, что было более логично при наличии в батарее многих сотен людей…

«Мы перед этим, рассказывал Островский, по указанию Ильичева передали на ЗБФКП в Туапсе, что связь кончаем, так как ожидаем подхода кораблей и после передачи этого донесения доложили Ильичеву».

Помимо последнего донесения из Севастополя такое же примерно по смыслу сообщение самостоятельно от себя дал радист морской опергруппы из радиорубки 35-й батареи краснофлотец Г. Дудка. Об этом эпизоде написал Маношину мичман И.А. Ткаченко – старший смены радистов на ЗБФКП в Туапсе в то время дежуривший на вахте. Ткаченко пояснил, что еще раньше при своем отъезде из Севастополя они с Дудкой договорились, что в самый критический момент по особому коду между ними и по особой интонации будут приглашать друг друга на связь. «В один из таких дней меня вызвал Дудка. Мы сразу узнали друг друга. Он передал: «Наше дело плохо. Сворачиваемся. Прощайте, товарищи». Еще сутки мы несли дублирующие вахты Севастополя. Потом по указанию командования вахту с Севастополем закрыли».

По анализу обстановки, узнав о появлении у причала СКА-052, генерал Новиков быстро «сворачивает» свой КП и с группой офицеров штаба спешно направляется для посадки на причал.

22 ч 00 мин. Генерал Новиков и сопровождающие его офицеры через амбразуру башни ББ № 35 покидают батарею и переходят на причал для посадки в СКА.

22 ч 15 мин. Командующий флотом вице-адмирал Октябрьский запросил генерала Новикова: «Немедленно донести мне, можете ли продержаться два-три дня на этом рубеже».

Но ответа на эту радиограмму от генерала Новикова получено не было. Последняя телеграмма Октябрьского в адрес Новикова была вызвана тем, что даже в Генеральном штабе стало очевидным, что командующий флотом не предпринимает должных мер для спасения людей с Херсонесского плацдарма.

23 ч 45 мин. Подорвана электростанция и ББ-35 перешла на аккумуляторное освещение (мы уже имеем информацию о том, что дизель-генератор был выведен из строя путем заклинивания ротора, после спуска масла – Б.Н.).