Великая Отечественная на Черном море. часть 2

«…Согласно разработанному плану эвакуации с фронта начали подходить подразделения армии. На это время рубеж обороны оголялся. На берегах Херсонесской бухты скопилось много бойцов и командиров. Подошедший начальник штаба майор Белоусов проявил тревогу, так как катеров не было, а на марше все новые подразделения, фронт был совсем оголен. Но вот катера прибыли и стали приближаться к берегу. По словам Пискунова, он хорошо видит командира сторожевого катера и предупреждает, что здесь будут грузиться тяжелораненые старшие командиры и политработники. Командир катера отвечает, чтобы начинали выносить раненых поближе к берегу и бросает швартовный конец. В это время случилось непредвиденное. Люди, стоявшие на спуске в бухту, лавиной бросились вдруг на берег, смяли охрану и столкнули вынесенных раненых в воду. Катер дал задний ход и отошел от берега. Толпа утихла. Но когда катер стал снова подходить, то толпа снова бросилась к катеру, стали плыть к нему. Катер отошел в море. Такая же картина наблюдалась и на других местах подхода катеров к берегу».

Пискунова масса людей столкнула в воду. Когда выплыл на берег, он подошел к бригадному комиссару и майору Белоусову, которые стояли в окружении комсостава частей у командного пункта и выражали свое недовольство организацией посадки. Произошел обмен мнениями. Все пришли к выводу, что нужно драться до конца. По призыву идти в оборону бойцы и командиры стали уходить на позиции. Таким образом, организация посадки из-за «буйной стихии масс» была сорвана. Расчет Пискунова на то, что вместе с катерами прибудут транспорта, не оправдался. Когда Пискунов встретил после войны моряка, спасшегося 3 июля на одном из катеров, тот сказал, что никаких кораблей на рейде в ту ночь, кроме сторожевых катеров, не было. Спрашивается, что или кто мешал командованию флота направить к берегу Херсонеса в эту ночь с десяток сейнеров и шхун? Им бы и минные поля не стали бы помехой…

В качестве уточнения событий 2-го июля и в ночь со 2-го на 3-е июля взяты выдержки из записки, написанной полковником Дмитрием Пискуновым по запросу Симферопольского обкома о судьбе секретаря обкома Ф.Д. Меньшикова. Меньшиков с секретарем Севастопольского горкома комсомола А. Багрием и другими сопровождающими товарищами в первой половине дня 2 июля пришел в штольню со стороны маяка. Об этом написал Пискунов и подтвердила бывший секретарь Балаклавского горкома комсомола Р.С. Холодняк. По словам Пискунова, Меньшиков читал и одобрил воззвание к бойцам и командирам Приморской армии, подписанное от имени Военного совета армии Пискуновым и представителем политотдела армии батальонным комиссаром Файманом. Пискунов утверждает, что после неудачи с посадкой на катера Меньшикова с бригадным комиссаром Хацкевичем ушли по берегу и находились внутри 35-й батареи, где позже, чтобы не попасть в руки врагов, покончили с собой.

Хотим мы это признать, или нет, но к воспоминаниям полковника Дмитрия Пискунова следует относиться осторожно. Это касается не только данных по судьбе бригадного комиссара Хацкевича. Пискунов либо случайно повторяется в своих воспоминаниях, либо путает отдельные эпизоды. Так, по воспоминаниям получается, что его дважды сбрасывали в воду: и при первом этапе эвакуации в ночь с 1-го на 2-е июля, и при эвакуации в ночь со 2-го на 3-е июля. Так ли это было?

О некоторых обстоятельствах организации обороны 2 июля и эвакуации в ночь на 3 июля из Херсонесской бухты рассказал лейтенант С.Н. Гонтарев из 134-го гаубичного артполка 172-й стрелковой дивизии. По его словам, он со своим подразделением отошел 2 июля к 35-й береговой батарее и затем перешел к маяку. Проводилась организация обороны. Организовывались группы. Было сказано, что придут корабли. В его группе было 600-700 человек. В организации обороны участвовал майор Кац. Слышал, что полковник Пискунов руководит обороной на участке, где был Гонтарев. Отбирали всех здоровых. Одних раненых отправили к маяку, других – под берег, третьих –в 35-ю батарею.

Николай Гонтарев вспоминает: «Со 2 на 3 июля организация обороны существовала, но не знаю, кто это делал. Часовые были расставлены на спусках к берегу Херсонесской бухты. Катера пришли с запозданием, когда засветился слегка утренней зарей восток. Видел там Пискунова. Что получилось. Все в обороне, так как был приказ отбросить ночью со 2 на 3 июля немцев. Патроны были не у всех. Но здесь попытки прорваться не было. Надо было прикрыть эвакуацию. Я был ранен и находился в Херсонесской бухте на камне. Ночь. Раненые уснули. Вдруг видим, что идут 4 катера, а один из них прямо к большому камню, где находился я. Катер подошел, слегка толкнулся носом о камень. С катера бросили конец. Поймав его, хотел закрепить за камень. Бросилась толпа и катер отошел, а я полетел в воду. Катер отошел в море, остановился. На местах погрузок утонула масса людей.

Когда взошло солнце, увидел Пискунова без фуражки, худой, черный и рядом с ним Л.И. Ященко из 95-й дивизии. Пискунов смотрит в море, стоит, как статуя, лицо неподвижное, как парализованное.