Великая отечественная война: Как это было

ЕВРОПА В ОГНЕ

Польский торт разрезан

Лукавое сотрудничество

Бесславная война

Горечь побед и поражений

Тревожные симптомы

СХВАТКА ГИГАНТОВ

Триумфальное начало катастрофы

Президент принимает решение

Когда стынут камни

Загадки коллаборационизма и сопротивления

ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ БАРОМЕТР 1943—1944 ГОДОВ

Новые испытания

От Тегерана — к Нормандии

Судороги войны

ПОБЕДИТЕЛИ И ПОБЕЖДЕННЫЕ

Последние залпы и первые итоги

Карта мира в новом исполнении

Содержание

В.И.Семененко Л. А. Радченко

ВЕЛИКАЯ

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ

ВОЙНА

В. И. Семененко Л. А. Радченко

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА

Как это было...

кнпжнып

й*КЛУБ

Харьков Белгород

Введение

Несмотря на Монбланы литературы о Второй мировой и Великой Отечественной войнах, их победителях и побежденных, многое в истории предвоенных и военных лет остается если не загадочным, то противоречивым, малоизвестным или неверно понятым. Известный русский историк А. Мерцалов 8 февраля 1994 г. пришел к закономерному выводу: «Собственно научной истории минувшей войны до сих пор нет». Если только за 1956— 1961 гг. в СССР было опубликовано более 200 солидных по объему монографий о Великой Отечественной войне, то сборников документов — всего 6, да и те с «купюрами» сверхбдительных идеологических цензоров. Так было и в дальнейшем, еще более 36 лет впоследствии.

Как мы должны относиться, например, к утверждению А. И. Солженицына от 4 марта 1993 г.: прямые и косвенные потери Советского Союза за 1941—1945 гг. составляют 80 млн человек, а Германии — 8 млн? Подобных вопросов можно поставить достаточно много. Не удивительно, что среднестатистический читатель в СНГ вместо выверенной, глубоко осмысленной, честной истории войны нередко получает мифы или полуправду, а они гораздо более живучи, нежели объективные знания.

Исследование сюжетов военных лет — бесконечный процесс, который нельзя останавливать. Об этом достаточно красноречиво свидетельствует сложный опыт последней четверти XX века. Известный сегодня в научном мире России и Японии историк В. Э. Молодяков совершенно справед\иво считает: процесс исследования Второй мировой войны остается глубоко заидеоло-гизированным. Одни авторы черпают вдохновение в хрущевско-брежневской мифологии событий 1939— 1945 гг., другие стремятся привести их в соответствие с реальными фактами, но при этом нередко объявляются неисправимыми догматиками, «фальсификаторами истории». Таким образом, правда войны до сих пор остается невостребованной целиком, и это, к сожалению, многим выгодно. В противном случае не оставалась бы тайной за неизвестно каким количеством печатей проблема советско-германских сепаратных переговоров в Швеции весной 1943 года.

Увлечение написанием психологических портретов таких харизматических личностей, как А. Гитлер, Ф. Д. Рузвельт, И. В. Сталин. У. Черчилль, нередко приводит к их толкованию в черно-белых тонах. Многие авторы делают их полумистическими фигурами, чей имидж якобы попирал законы человеческой логики. Без сомнения, именно они, а не народные массы, принимали судьбоносные решения. В этом отношении ничего не изменилось там, где господствуют авторитарно-тоталитарные обычаи. Сегодня на родине 59-летнего Саддама Хусейна в г. Такрите любовно сохраняется галерея, служащая предметом поклонения миллионов иракцев. На глиняных досках изображен диктатор современного Ирака в окружении месопотамских царей древности, в том числе известного каждому школьнику Хаммура-пи, а также Небукадиезара, который разрушил Иерусалим и депортировал из него еврейское население.

Когда в ночь на 31 октября 1961 г. из Мавзолея на Красной площади Москвы выносили тело И. Сталина, мало кто ожидал, что процесс десталинизации (гораздо точнее — деболыиевизации) окажется столь противоречивым и длительным. Но сам факт примитивно-однозначной оценки его деятельности лишь как персонально варварской создал предпосылки для последующих сложностей. Столь же малосостоятельными оказались сравнения сталинского и гитлеровского режимов, о чем давно предупреждал бывший американский посол в Москве Дж. Кеннан. Он справедливо писал: бессмысленно сравнивать количественно и качественно те ценности, которые невозможно охватить с помощью голой статистики.