Великая отечественная война: Как это было

В отличие от Британии, Гитлеру очень не хотелось, чтобы в военные действия втягивались скандинавские страны, ибо это существенно затрудняло получение от них ценных минеральных ресурсов. В то же время он полагал, что занятие их территории английскими войсками опасно для маршрутов транспортов, доставлявших в Германию сырье из Швеции или Финляндии.

Еще в начале 1939 г. абвер заверил Гитлера, что Франция и Англия не готовы к столкновению с внешним противником ни с военной точки зрения, ни психологически. Нацисты полагали, что Франция сильно ослаблена внутренним снобизмом и политическими распрями. Разрешая в Германии съемку таких фильмов, как «Сердцеед», «Странный господин Виктор» режиссера Ж. Греми-гона, «Андрианна Лекуврер» — М. Эрбье, немецкая киностудия «УФА» намеревалась шире распространять среди населения Франции идеи декаданса, которые, как ожидалось, будут разлагать моральный дух нации. Именно поэтому даже автора знаменитой «Герники» П. Пикассо нацисты после взятия Парижа оставили на свободе. Считая себя знатоком искусства, Гитлер поощрял те его виды и формы, которые казались ему дегенеративными: «Пусть себе вырождаются. Тем лучше для нас».

Эффективным средством политико-психологического обмана служила руководству рейха и германо-французская декларация о ненападении от 6 декабря 1938 года.

Сегодня историками Запада доказано: ГУгглер не рассчитывал на молниеносную войну против Франции. Ведь из 157 его дивизий только 16 были моторизованными, на колючую проволоку в Германии больше расходовалось металла, нежели на танки. В 1940 г. Англия и Франция вместе имели 13 974 орудия, а вермахт — 7358, соответственно танков только французы могли выставить на фронт 3524, а немцы — 2439, включая 300 не очень качественных чешских. Фактически быстрая победа оказалась достигнута не из-за молниеносного прорыва танковых колонн Г. ГУдериана через Маас в мае 1940 г., а благодаря целому ряду стратегических ошибок и военной близорукости французского руководства.

Ведь еще в 1933— 1934 гг. генерал Ш. Де Голль упорно требовал формирования шести моторизованных и танковых дивизий, профессиональной 100-тысячной армии из 4 тыс. танков и 8 тыс. тяжелых грузовиков (об этом он писал в книге «Уегз 1'агшее бе шёбег»). Но высшее командование французских вооруженных сил воспротивилось этим идеям, а генерал-инспектор кавалерии Брекар добился подчинения танковых частей конным дивизиям. И если в ноябре 1934 г. у немцев уже было три танковые дивизии, то во Франции успели лишь разработать три модели боевых машин. Социалист Л. Блюм и министр иностранных дел Франции П. Лаваль панически боялись, что де Голль может превратить столь мощную армию в некое подобие германских СС или штурмовиков СА. Видимо, в это время они рассматривали эти элитные отряды нацизма в качестве преторианцев, способных бить не только внешнего врага, но и лиц, несогласных с их патронами в собственной стране.

Но внутренняя ситуация во французском обществе складывалась непросто. Многие интеллектуалы открыто именовали Францию и европейские страны в целом заплесневелыми. Хотя пресса часто писала о непосредственной угрозе фашизма, но для многих врагом № 1 являлся либерализм. Свою негативную роль сыграла враждебная позиция Французской компартии по отношению к вопросам национальной обороны, которая до 1935 г. была особенно упорной. Влияние лидера французских фашистов Ч. Морра можно сравнить, пожалуй, лишь с обожествляемым молодыми интеллигентами Ж.-П. Сартром.

Еще перед Первой мировой войной Э. Берт предлагал создать союз правых и левых сил для противоборства с демократией во имя спасения современного мира и великолепного латинского человеколюбия. Попытка фашистского путча 6 февраля 1934 г. усилила среди населения два направления мысли: фашизм и пацифизм. Для многих истово верующих католиков политическая драма Франции виделась заслуженным наказанием за грехи трех поколений. В свою очередь, с легкой руки Ж. Валюа и П. Низана не прекращались попытки синтезировать идеи национализма и социализма, чтобы преодолеть индивидуалистические тенденции и слабости парламентаризма.

Картина всеобщей мобилизации во Франции, объявленной 2 сентября 1939 г., воочию показала неподготовленность к войне. Мужчины призывного возраста, получив обмундирование, затем метались в поисках недостающих вещей, а их часто не хватало едва ли не наполовину. Многие меняли франки на более твердую валюту, иные наполняли противогазные маски вином и закуской. Танцовщицы кабаре уезжали в армию, с сожалением покидая Париж, над которым еще до мая 1940 г. беспрепятственно проносились германские самолеты. Правда, для передвижения иностранцев требовались пропуска, а для подозрительных граждан в Клер-моне, Камр де Гюре открылись концлагеря.