Великая отечественная война: Как это было

Хотя в конце сентября 1939 г. Сталин в разговоре с И. Риббентропом и обещал оказывать помощь Германии, если она будет испытывать затруднения, и уж наверняка не допустит поражения фюрера, но таким лицемерным заверениям никто не верил. Ведь для германской разведки не было секретом, что с лета 1940 г. на новой советско-германской границе началось строительство двух линий укреплений глубиной до 20 км. Конечно, завершить их не удалось — к началу военных действий оказались готовы только 2500 дзотов, т. е. 25 % от плана, к тому же лишь в 1010 из них успели установить пушечное вооружение. Данная весной 1941 г. команда из Кремля сохранить прежние укрепрайоны на старой границе оказалась сотрясением воздуха, потому что их разрушили едва ли не целиком — возможно, по непродуманному приказу Г. К. Жукова — Сталина.

Из-за преступной небрежности гитлеровцы захватили или сожгли в июне—июле 1941 г. 200 вагонов карт, подготовленных для Красной Армии. Поэтому тысячи командиров вынуждены были обходиться без них, а некоторые пользовались картами, вырванными из школьных учебников.

Сообщения в Генштаб от советских командиров страдали явным преувеличением сил противника. Так, 24 июня командующий 5-й армией М. И. Потапов, воевавший еще на Халхин-Голе, доложил Г. Жукову о наличии на фронте Влодава—Устилуг до 2 тыс. вражеских танков, завысив их число в несколько раз.

При шестикратном превосходстве в танках советские войска в сражении конца июня в районе Луцк—Дубно потерпели тяжелое поражение. За семь дней ожесточенных схваток немцы уничтожили две трети боевых машин, имевшихся в этом районе в распоряжении командования Красной Армии. И немудрено: подавляющее большинство советских механиков-водителей танков имели за плечами не более 5— 10 моточасов вместо положенных 25.

К 10 июля войска Западного и Юго-Западного фронтов потеряли 5348 танков, в то время как немцы — лишь 350 единиц. В одной из атак немцам пришлось отражать натиск 100 танков типа КВ и Т-34. Только боковые попадания, перебивавшие траки, позволяли останавливать КВ — эти действительно грозные машины. После боя командир 18-й танковой дивизии генерал В. Неринг с удивлением рассматривал имевший 11 попаданий КВ с абсолютно не поврежденной броней.

Упорные бои разгорелись с 10 июля на Смоленском направлении, где оборонялись 6 советских армий, в том числе переброшенная из Закавказья сильная 19-я армия генерал-лейтенанта И. С. Конева. Но танковые части 9-й армии вермахта обошли войска 20-й армии и 16 июля ворвались в Смоленск. До начала августа попавшие здесь в окружение 310 тыс. бойцов и командиров, имея 3200 танков и 3100 орудий, перестали существовать как организованная сила, прорываясь из котла.

Только созданием двумя днями ранее сдачи Смоленска фронта резервных армий на дальних подступах к Москве по рубежу Старая Русса—Ельня—Брянск и на Можайском направлении удалось предотвратить быстрое продвижение вермахта к Москве. На этих рубежах Ставка развернула 8 общевойсковых армий.

Положение на фронте не изменилось оттого, что в речи Сталина 3 июля вдруг оказались «разгромленными» лучшие дивизии Гитлера «Райх», «Мертвая голова», «Викинг».

Из-за потери огромных материальных ресурсов с октября 1941 г. в действующей армии вводится лимит на расходование боеггриггасов и горючего. Нехватка автотранспорта вызвала к жизни приказ от 24 декабря о формировании 76 гужтранспортных батальонов по 250 повозок или саней в каждом.

Никак не срабатывала изложенная 22 мая 1925 г. в докладе М. В. Фрунзе на заседании военно-научного общества доктрина: в будущей войне Запад сделает ставку на технику, а Советский Союз — на массу вооруженных революционно-классовой идеологией людей. Нарком обороны тогда с энтузиазмом восклицал: не следует себя гипнотизировать вражеской техникой или бояться ее, ведь человек сильнее! Но данная патетика никак не объясняла, почему уже 28 июня 1941 г. 56-й танковый корпус Э. Манштейна. состоящий из 8-й танковой, 3-й механизированной и 290-й пехотной дивизий, переправился через Двину.

Изучив ситуацию на советско-германском фронте, Черчилль заявил, что в канун нападения Сталин и его комиссары оказались обведенными вокруг пальца, как самые большие растяпы Второй мировой войны.