Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи

Срок начала боевых действий никому не объявлялся. Строжайшим образом соблюдался режим не только перегруппировок войск, но и сосредоточения материальных средств. Генштаб обоснованно полагал, что с учётом поставок союзников и относительно слабой пропускной способности транссибирской магистрали противник спланирует начало войны на осень, после периода муссонных дождей на Дальнем Востоке, с наступлением отличной сухой погоды. В то же время, согласованный с союзниками срок начала боевых действий — через два-три месяца после окончания войны с Германией — приходился как раз на самый дождливый отрезок времени.

Немало значил психологический фактор. В прошлых войнах японская армия сама, как правило, наносила первый удар, действуя с поразительным вероломством. Так было в русско-японской войне четвёртого — пятого годов, в авантюрах на КВЖД, у озера Хасан, на Халхин-Голе. Япония первой напала на американскую тихоокеанскую эскадру 7 декабря сорок первого в Перл-Харборе. В последующие годы, в оборонительной войне с Америкой и Великобританией она имела дело с противником, осуществляющим осторожное методичное наступление, которому обязательно предшествовала сильная артиллерийская и авиационная подготовка. Японской армии не приходилось до сорок пятого отражать массированных танковых атак, что являлось нашим важнейшим победным козырем на заключительном этапе советско-германской войны.

9 мая — день нашей Великой Победы над Германией, день воистину всенародного торжества. Советские люди воздали должное своим храбрым воинам, завершившим трудный поход в поверженном Берлине Но и в этот день по железнодорожным магистралям страны один за другим следовали на Дальний Восток сотни воинских эшелонов, чтобы и там прославить Родину мощью нашего грозного оружия.

Для «оперативников» Генштаба праздник Победы ограничился всего одним днём. Рабочие будни начались с утра следующего. Начальник Главного разведывательного управления Генштаба генерал-лейтенант Ильичёв получил донесение из Берлина, в котором сообщалось, что вблизи посольства Японии контрразведчиками «СМЕРШ» 5-й ударной армии задержан советник японского военного атташе в Германии Нохара. При нём были обнаружены документы, содержащие секретные сведения о численности и дислокации соединений Красной Армии в Германии, а также о состоянии советской военной промышленности. В своих показаниях Нохара сообщил, что сведения такого рода с конца июня сорок первого года регулярно поступали в министерство иностранных дел Германии от японских послов в Москве Татэкавы и Сато.

Вечером 11 мая, когда вернувшийся из Прибалтики маршал Василевский вместе с генералом армии Антоновым прибыли в Кремль для очередного доклада, начальник Генштаба доложил Верховному и о показаниях советника японского военного атташе в Берлине.

Сталин, выслушав сообщение, недовольно заметил:

— Сотрудники японского посольства в Советском Союзе всю воину тем только и занимались, что вели разведку о дислокации наших воинских формирований и деятельности оборонных объектов. Когда в октябре сорок первого дипломатические представительства были перемещены в Куйбышев, японские шпионы нередко задерживались на Безымянке[8] и, позднее, в разгар сражения под Сталинградом, даже в прифронтовой зоне. Надо эту вольницу для западных дипломатов прекратить. Пусть о всех своих поездках сообщают в наши компетентные органы. 2-я мировая ещё продолжается.

«Японская тема» на этом монологе временно прервалась. Наступил час очередного доклада Генштаба по текущим делам. Она получила продолжение после совещания, в разговоре Верховного с маршалом Василевским, которому отныне предстояло возглавить всю работу по окончательной отработке плана дальневосточной кампании против Японии.

Когда члены Политбюро ЦК, ГКО и Ставки уже покинули его кабинет, Верховный пригласил Поскрёбышева и попросил принести чай и бутерброды для двоих. Аудиенция с маршалом Василевским всегда располагала Сталина к внутреннему успокоению. За годы трудных военных испытаний он всесторонне изучил сильные стороны этого спокойного, выдержанного «генштабиста», который не терял головы в самых сложных ситуациях и сорок первого и сорок второго. Ему, так давно решил Сталин, по плечу и заключительная операция Второй мировой на Дальнем Востоке.

Верховный пригубил горячий чай, не громко сказал:

— Теперь, товарищ Василевский, полностью переключайтесь на дальневосточные дела. Всё предварительные наработки Генштаба надо свести к общему знаменателю. Сроков проведения кампании никому не называть, новых людей к разработке плана, по возможности, пока не привлекать. Время начала войны — один из наших ключевых секретов.

Будущий дальневосточный Главком согласился:

— Пока в этом нет никакой необходимости, товарищ Сталин. Сейчас самое важное — это уточнить наши расчёты по дислокации войск и согласовать вопросы взаимодействия с авиаторами и Тихоокеанским флотом.