Читаем Великая Российская трагедия. В 2-х т. полностью

...Встретился с братом Асланбеком. Конечно, оба обрадовались. Но радости мало. Рассказал, как тяжело переживает мать трагедию. Очень много людей, искренне сочувствующих и горюющих. Днем и ночью приходят и приезжают совершенно незнакомые люди, сочувствуют. В Дагестане повсеместно идут митинги протеста. В Грозном сложнее — Дудаев запрещает. Он ведь первый из региональных “вождей”, кто открыто поддержал Ельцина в расстреле российского парламента. Поговорили, повспоминали, быстро прошел час. Ушел Асланбек, а меня повел в камеру конвоир. Я уже в другой, уже в третьей камере — № 24. Камера теплая. Сотрудники тюрьмы относятся с большим участием. И врачи тоже.

...Историки пишут, что когда в 1812 году госпожа де Сталь была в Петербурге, она сказала Александру I, что его характер — гарантия Конституции, которую он подарит своим подданным. “Прелестная лесть!” Возможно, она не знала, что император уже сослал в ссылку Сперанского за составление будущей российской Конституции.

...Вожди Северного тайного общества Никита Муравьев и князь Трубецкой хотели лишь конституировать императорское правление, а не отменить вовсе монархию. Пестель уговаривал, убеждал их, говоря; “Правление, где главою государства является одно лицо, неминуемо кончается деспотизмом”. Правильно говорил Пестель, он, видимо, хорошо знал всемирную историю, историю государств. История дает множество примеров, когда является какой- нибудь гений, восстающий против своего времени и принимает сторону слабых против сильных и богатых. Захватывает власть. Его железный жезл прекращает анархию. И вся комедия начинает развиваться сначала.

Карамзин Николай Михайлович [151]

“...Владимир усыновил Святополка.., но Святополк имел только дерзость злодея: — он убил всех сыновей Владимира... Терзаемый тоскою, сей изверг впал в расслабление и не мог сидеть на коне... Гонимый небесным гневом, Святополк в помрачении ума видел беспрестанно грозных непрятелей за собою и трепетал от ужаса... и кончил гнусную жизнь свою в пустынях Богемских, заслужив проклятие современников и потомства. Имя окаянного осталось в летописях неразлучно с именем сего несчастного князя, ибо злодейство есть несчастие”.

Плутарх. Избранные жизнеописания

В молодости Перикл очень боялся народа: собою он казался похожим на тирана Писистрата; его приятный голос, легкость и быстрота языка в разговоре этим сходством наводили страх на очень старых людей. А так как он владел богатством, происходил из знатного рода, имел влиятельных друзей, то он боялся остракизма и потому не занимался общественными делами, но в походах был храбр и искал опасностей. Когда же Аристид умер, Фемистокл был в изгнании, а Кимона походы удерживали по большей части вне Эллады, тогда Перикл с жаром принялся за политическую деятельность. Он стал на сторону демократии и бедных, а не на сторону богатых и аристократов —вопреки своим природным наклонностям, совершенно не демократическим. По-видимому, он боялся, как бы его не заподозрили в стремлении к тирании, а кроме того видел, что Кимон стоит на стороне аристократов и чрезвычайно любим ими. Поэтому он и заручился расположением народа, чтобы обеспечить себе безопасность и приобрести силу для борьбы с Кимоном.

Сейчас же после этого Перикл переменил и весь свой образ жизни. В городе его видели идущим лишь по одной дороге — на площадь и в Совет. Он отказался от приглашений на обеды и от всех такого рода дружеских, коротких отношений, так что во время своей долгой политической деятельности он не ходил ни к кому из друзей на обед: только, когда женился его родственник Эвриптолем, он пробыл на пире до возлияния и тотчас потом встал из-за стола. И действительно, панибратство обладает такой силой, что перед ним не может устоять никакая напускная величавость, и при коротких отношениях трудно бывает сохранить важность, которая рассчитана на приобретение славы. Напротив, в истинной добродетели всего прекраснее то, что в ней наиболее явно, и в добродетельных людях ничто не кажется посторонним настолько удивительным, как их повседневная жизнь — лицам, их окружающим [152].

Кризис в России и Государственная дума

Отличительная черта России конца ХIХ — начала ХХ столетия заключалась в совмещении, казалось бы, двух феноменальных явлений. С одной стороны, гигантское экономическое развитие, высокие темпы роста, успехи российских предпринимателей — эти “новые американцы”, все увереннее действующие на мировых рынках, с другой стороны — парламентский политический кризис; стремление самодержавия удерживать сверхцентрализованное управление огромной страной, отторжение “нереволюционных” слоев общества от власти. Все это и привело к первой Русской революци 1905 года. Революция нанесла существенный удар по патриархальному самодержавию, вынудив его пойти на создание определенных демократических институтов. Важнейшие из них — развитие многопартийности и представительной власти.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары