Великая русская революция, 1905–1921

В годы Гражданской войны большинство этих мер по радикальной демократизации общества было сочтено несвоевременными помехами для эффективной мобилизации и дисциплины в условиях чрезвычайной ситуации и по этой причине отменено. В то же время большевистское государственное строительство с самого начала отражало авторитарный аспект большевистской идеологии. Одним из его первых признаков стала готовность создать однопартийное советское правительство перед лицом широко распространенного убеждения в том, что лозунг «Вся власть Советам!» подразумевает власть объединенных представителей «демократии». Впрочем, однопартийное правление не являлось ни сиюминутным, ни абсолютным принципом. По ряду практических причин, включая нехватку квалифицированного персонала для многих государственных учреждений, в состав нового советского правительства были включены неболыпевики. Для этого имелись и политические причины – в первую очередь давление со стороны рабочих и солдатских комитетов, а также общенационального профсоюза железнодорожников (угрожавшего всероссийской забастовкой в случае невыполнения этого требования), независимых левых социалистов и несогласных большевиков. Наиболее видными фигурами из числа последних были члены большевистского ЦК Григорий Зиновьев и Лев Каменев, публично критиковавшие однопартийное правительство по той причине, что оно противоречит воле большинства рабочих и солдат, защитить его можно лишь путем «политического террора» и его создание наверняка приведет «к разгрому революции и страны»[193]. В декабре 1917 г. Ленин согласился включить в состав кабинета (Совет народных комиссаров, или Совнарком) несколько левых эсеров (представителей фракции, отколовшейся от Партии социалистов-революционеров). Но это продолжалось недолго. Уже через несколько месяцев левые эсеры, вошедшие в правительство в надежде оказывать влияние на большевистскую политику, покинули его будучи крайне разочарованы заключением мирного договора с Германией (против которого они выступали). В последующие месяцы непрерывная критика большевистского авторитаризма со стороны левых эсеров – в мае 1918 г. один из их вождей в досаде назвал Ленина «бешеным диктатором» – и раздражение большевиков, вызванное постоянным вмешательством со стороны левоэсеровских активистов, привели к решительному разрыву. После того как один из членов партии левых эсеров убил германского посла – этот акт подавался как составная часть «восстания» против советской власти, – большевики изгнали левых эсеров из всех органов власти и обрушили суровые репрессии на левоэсеровскую партию и ее членов. Тем самым была окончательно установлена однопартийная власть, которая оказалась весьма долговечной[194].

Решение распустить долгожданное и уже давно идеализировавшееся Учредительное собрание рассматривалось многими как особенно тревожный признак большевистского авторитаризма. Итоги этих выборов, прошедших в ноябре, были революционными – подавляющее большинство россиян в ходе открытого и демократического голосования избрали социалистический путь в будущее: Партия социалистов-революционеров получила 38 % общего числа голосов (46 %, если учитывать отдельных украинских эсеров), большевики – 24 %? меньшевики – 3 %, и еще 3 % досталось прочим социалистическим партиям, что дало социалистам ошеломляющее преимущество (пусть и чисто формальное) в три четверти всех голосов. Нерусским националистическим партиям, включая склоняющиеся к социализму, досталось около 8 % голосов. Либеральная Кадетская (Конституционно-демократическая) партия получила менее 5 % голосов. На долю прочих несоциалистических партий (включая правых и консерваторов) остались ничтожные 3 % голосов. Большевики привлекли на свою сторону солидную долю – четверть – всех избирателей страны, причем особенно активно за них голосовали в городах, в армии и в северном промышленном районе: справедливости ради следует сказать, что большевики действительно были партией рабочего класса и доказали это на деле[195].